– Вы сумасшедший, – выдохнула Вероника.
Он рассмеялся, и звук этот напомнил ей скрип церковных дверей.
– Нет. Я – искупление.
В участке Стив разложил фотографии жертв. Все девушки 16-18 лет. Все из религиозных семей. Все исчезали после церковных мероприятий. Как Вероника.
– Новое тело найдено в подвале старой школы, – сказал Эдгар. – Там раньше была воскресная церковь.
Стив взял ключ-карту с места преступления. На ней – логотип нефтяной компании «Священный Источник».
– Проверь связь этой компании с церковью Вероники, – бросил он, уже набирая номер отца девушки, Мартина Кларка.
Голос в трубке дрожал:
– Она жива?
– Мы делаем всё возможное, – автоматически ответил Стив, глядя на фото Розалин. Всё возможное. Он ненавидел эту фразу.
В подвале «Пастырь» включил проектор. На стене замелькали кадры: Вероника на исповеди, ее брат Сэмюэл в баре с чужими девушками, мать Моника, прячущая бутылку виски в шкафу.
– Видишь? – он наклонился к Веронике. – Ваша вера – театр. А я… я ставлю спектакли правды.
– Зачем вам это? – она дергала наручники, кровь сочилась по запястьям.
– Потому что Бог молчит, – он выключил проектор. – А я – нет.
Глава 3. Исповедь в тенях
Вероника не знала, сколько часов провела в этой комнате. Часы на стене были остановлены на 3:15 – времени, когда, по словам «Пастыря», «мир спит, а грехи просыпаются». Он приходил каждый день, приносил воду, хлеб и… вопросы.
– Твой отец когда-нибудь рассказывал о брате, который потерял путь? – спросил он сегодня, полируя нож с крестообразной рукоятью.
– У меня только один брат, – прошептала она, сжимая Библию, которую он заставил ее читать.
– Не по крови, – он улыбнулся, и в его глазах мелькнуло что-то человеческое. Почти ностальгическое. – В 90-х в вашей церкви служил молодой священник. Идеалист. Верил, что вера может быть чистой.
Он провел пальцем по лезвию, оставив каплю крови на странице «Отче наш».
– Его звали Даниэль Ковальски.
1998 год. Церковь Святого Иакова.
Даниэль верил в Бога, но не в людей. Его мать умерла от рака, когда ему было шесть, а отец, пьяница-алтарник, бил его за каждую пропущенную молитву. Церковь стала убежищем. В семинарии он учил наизусть Псалтырь, мечтая спасать души, а не судить их.
Но в первый же год службы в Сент-Джеймсе он увидел, как настоятель, отец Майкл, брал конверты от главы «Священного Источника» – компании, сливавшей отходы в реку за городом.