Теперь всё зависит от силы ветра, волнения и выдержки людей.
Запись писаря Фёдора Пустозёрова
Год 1694, августа, день неведомый
Я один.
Очнулся на берегу, весь мокрый, продрогший, тело будто разбито. Вокруг валяются обломки нашего судна, доски, бочки, снасти. Море чёрное, злобное, а небо серое, тяжёлое. Волны всё ещё бьют в берег, будто хотят забрать то, что не успели поглотить ночью.
Где остальные – не знаю. Ни души, ни голосов, только крики чаек да ветер завывает над головой.
Был ли это тот самый шторм, что капитан предчувствовал? Помню, как ветер становился всё яростнее, как мы с матросами тянули снасти, как палуба ходила ходуном. Судно било носом в волну, так что казалось, ещё немного – и его раздавит. Помню грохот воды, вопли людей, как сорвало с креплений бочку, едва не разбившую мне голову.
А потом… потом всё ушло в темень. Вода, ревущая со всех сторон, словно сама бездна открылась. В один миг меня смыло. Помню, как захлебнулся, как меня крутило в этом ледяном кошмаре, как пытался ухватиться хоть за что-то.
И вот я здесь.
Остров пуст. Нет ни жилья, ни людей. Лишь лес да кусты с ягодой, что-то похожее на бруснику, но не уверен. Мороз пробирает до костей – одежда мокрая, ветер злой. Надо найти укрытие, разжечь огонь, иначе долго не протяну.
Но главное – узнать, есть ли кто живой.
Запись писаря Фёдора Пустозёрова
Год 1694, августа, день второй с момента кораблекрушения
Промёрз так, что кости ломит. Ветер с ночи не утих, да ещё и дождь зарядил, мелкий, колючий. Одежда поутру всё такая же мокрая, но хуже всего сапоги – тяжёлые, как камень, и ледяные внутри.
На рассвете пошёл по берегу искать, что выбросило море. Досок много, обломков мачты, рваных снастей, но главное – бочки. Три целых, одна разбита. Докатил до суши, вскрыл:
●
Первая – сухари, сырые, но не совсем испорченные.
●
Вторая – солонина, водой промытая, но, думаю, сгодится, если хорошенько проветрить.
●
Третья – вода, полная, слава Богу.
А в обломках ещё нашёл сундук – с моей же писарской утварью. Чернила, правда, разлились, но бумаги несколько листов уцелело, карандаш тоже при мне.
Пока день, занялся ночлегом. Выкопал яму в земле у подветренного склона, чтоб ветром не продувало. Настлал внутрь хвои, поверх пару досок поставил. Не дом, но хоть что-то. Завтра попробую развести огонь, если найду трут и сухие ветки.