Выстрелить Григорий успел вовремя. Лось, осыпая с сосняка шапки снега, сделал несколько огромных прыжков в его сторону, но вдруг становился, как бы прислушиваясь к себе, и медленно опустился на землю за несколько шагов до охотника.
Григорий поспешил к трофею. Подоспели и Николай с Павлом. Григорий похлопал лося по тёплому боку и вытер испарину на лбу.
– Вот так-то, брат, отбегал ты своё. Не родился ещё тот зверь, что от нас уйдёт.
Он отступил на шаг, любуясь поверженным противником, и в тот же миг умирающий лось, собрав последние силы, резко выбросил вперёд слабеющие ноги, чувствуя, как легко подалась мягкая человеческая плоть. Дружно грянули два выстрела. Лось так и не узнал, что в этом поединке победителя не было.
Последние минуты, отпущенные Григорию для земной жизни, затуманенный болью мозг уже не воспринимал…
На санях рядом с телом отца отчаянно плакал так неожиданно осиротевший Мишка. Васька не отходил от друга, сопереживая всем своим мальчишеским сердцем. Из его глаз непрерывно катились крупные слёзы. Васька не знал, что надо говорить в таких случаях, и повторял те слова, которые ему самому не раз говорил папа: «Не плачь, не плачь, ты уже большой, до свадьбы заживёт».
А через полгода и Васькины сиротские слёзы вытирал его преданный друг Мишка. В селе говорили, что эту беду можно было отвести. Виктор Филаретов вовремя обнаружил на своём теле вздувшегося клеща, но не придал этому большого значения. Васька очень хорошо запомнил тот день.
– Посмотри, сынок, кто на мне из леса приехал! – сказал тогда отец, ишь, как насосался! Давай-ка, выдерни его, у тебя пальчики тоненькие, а я его никак не подцеплю.
Васька спрятал руки за спину и замотал головой, ему почему-то было страшно прикасаться к наполненному кровью клещу, хотя он никогда не боялся никаких насекомых.
– Хорошо, хорошо,– не стал настаивать отец,– сам достану. Он изловчился, зажал клеща пальцами и резко дёрнул.
– Вот и всё, а ты боялся! Кого тут бояться-то?! Жалко, что голова оторвалась, не достал всего. На, посмотри, ты их ещё не видел.
Васька приблизился к отцу и подставил ладонь, ему уже было стыдно, что он проявил слабость, и, заглядывая отцу в глаза, участливо произнёс:
– Так ему и надо, правда, пап? Не будет кусаться!
– Правда, сынок, выбрось его в помойное ведро. Васька выбросил клеща и тут же забыл о нём, забыл и Виктор. В районную больницу его привезли уже без сознания, и врачи оказались бессильны.