Издалека она увидела в своих окнах свет – значит, Миша уже дома, он всегда включал свет во всех комнатах, когда оставался один, хотя темноты никогда не боялся.
Что-то заставило её ещё раз взглянуть на свой дом, и она сразу догадалось, что именно – из трубы поднимался дым. Мише было строго-настрого запрещено пользоваться спичками, более того, спички она на всякий случай прятала, да и растопить печь он бы не сумел. Октябрина ускорила шаг и у самого дома уже почти бежала.
Распахнув дверь, она застыла на пороге: Сынишка катал по полу большую новую машину, на столе дымилась варёная картошка, стояли тарелки с нарезанной колбасой, солёными груздями, краснели яблоки, а у растопленной печи хозяйничал тот самый прошлогодний пациент, смутивший её своей настойчивостью.
– А вот и мама наша пришла! Сынок, мой руки и бегом к столу!
Октябрина ничего не успела ответить. Мишка бросил свою машину, мгновенно натянул на себя серый шерстяной свитерок ручной вязки и бросился ей навстречу:
– Мама, смотри, это для меня бабушка Лиза связала, она и тебе связала точно такой же, хочешь примерить?
– Бабушка Лиза – это моя мама, – пояснил незваный гость, грузди тоже она солила, она у меня мастерица, да ты и сама скоро убедишься. Раздевайся, что стоишь, как в гостях.
– Мама, что ты сегодня так долго? Мы с папой тебя ждали-ждали, а ты всё не идёшь и не идёшь, у нас же сегодня праздник!
Напоминать такому счастливому сыну о том, что его настоящий папа зарыт на кладбище среди старых берёз, что он никогда уже не войдёт в этот дом и не подарит ему никакой игрушки, Октябрина не решилась – поняла, что синеглазый самозванец уже занял в тоскующем сердце ребёнка опустевшее место Григория.
Васька долго ходил по дороге и смотрел на Мишкины окна. За занавесками мелькали тени, из трубы пошёл дым – затопили печь. Из-за двойных рам не проникало ни звука, но Васька всем сердцем отчётливо слышал счастливый Мишкин смех. Он никак не мог понять, почему их общий дядя Петя, который раньше их обоих называл сынками, теперь выбрал себе одного Мишку. Видел, как его мама закрыла медпункт и не спеша пошла к своему дому. Занятая своими мыслями, она его не заметила или не узнала, во всяком случае, ничего ему не сказала, хотя и прошла совсем близко.
Обида, нанесённая коварным другом и предателем дядей Петей, пожелавшим стать не его отцом, искала выхода. Ноги сами привели его к снежной крепости.