– Талисман! Талисман!
Те, кто ещё недавно выкрикивали «Тумар!», теперь приветствовали нового чемпиона. Мир скачек жесток – здесь долго не ждут. Только вчерашние легенды знают, как быстро слава уходит, сменяясь новым именем, новой звездой, новым победителем.
Тумар стоял, тяжело дыша, пока ветер трепал его гриву. Врач склонился у его передней ноги, внимательно ощупывая сухожилия. Трибуны уже не шумели – люди разошлись, обсуждая нового чемпиона. Жеребец рванулся было вперёд, но его тут же придержали. Он не дошёл до финиша. Ему не позволили. Прошла неделя, потом еще одна и так месяц. Время в конюшне тянулось медленно. Знакомые запахи сена, звуки шагов конюха, ржание других лошадей – всё было прежним, но мир изменился. Он больше не был фаворитом, не слышал выкриков своего имени, не ощущал привычного напряжения перед забегом. Однажды утром дверь в конюшни распахнулась, и в дверях появился хозяин. Он подошёл к Тумару медленно, как будто не знал, с чего начать. В его глазах отражались эмоции, которые тот не мог понять. Ласково и тихо он провёл рукой по его гладкому чёрному боку, зная, что этот момент наступил.
– Вот и пришёл твой последний день здесь, Тумар. – голос хозяина был глубоким, тяжёлым, как будто каждое слово требовало силы. – Ты был великим, ты подарил мне столько побед. Но теперь я не могу больше держать тебя в этих стенах. Прости меня.
Он замолк, как будто не знал, что ещё сказать. Тумар стоял, не двигаясь, прислушиваясь к тишине, которая заполнила этот момент. Хозяин поднял руку и не спеша аккуратно надел уздечку. Последний взгляд хозяина был полон благодарности и грусти. Он тихо вздохнул, провёл ладонью по шее Тумара, как когда-то, когда тот был молодым и сильным. – Спасибо тебе за всё, мой друг. Я никогда не забуду твою силу, твою преданность.
И с этими словами хозяин в последний раз отпустил поводья. Тумар шагнул вперёд, и хозяин не пошёл за ним. Он остался стоять на месте, глядя, как его верный скакун уходит. Тумара повели через проход, где вдоль стен выстроились другие жеребцы. Они стояли тихо, не двигаясь, словно следя за каждым его шагом. Каждый из них воспринимал происходящее по-своему: кто-то слегка взмахнул хвостом, кто-то всхрапнул, а кто-то просто кивнул головой, как будто передавал прощание. Тумар шагал вперёд, не оборачиваясь, словно прощался не только с конюшней, но и с той частью себя, которая была на поле для скачек. Он оставлял за собой воспоминания о победах, шумных трибунах и восклицаниях толпы, но впереди его ждал новый путь, о котором он не знал.