Их история стала городской легендой. Влюблённые оставляли письма у моста Искусств, зная, что никто не прочтёт, кроме ветра. А ветер уносил слова туда, где Луиза рисовала новые миры, а Артем писал уравнения, которые не решались, но «чувствовались».
Последняя сцена: Артем сидит на скамье у Сены. Рядом – девочка, кормящая голубей.
– «Кто вы?» – внезапно спрашивает она, глядя ему в глаза так, словно видит сквозь века.
– «Мечта», – улыбается он. – «Или забытый сон».
Девочка протягивает ему камень с отверстием посередине.
– «Это чтобы смотреть на море, даже если его нет».
Он подносит камень к глазу. В отверстии – Луиза, машущая ему с балкона, залитого солнцем 1867 года. Голуби взлетают, и на секунду крылья сливаются с её платьем.
«Je t’aime», – шепчут перья, касаясь земли.
«Je t’aime», – отвечает река, унося их голоса в океан, где время спит, свернувшись кольцом.
Эпилог:
В архивных записях монастыря нашли манускрипт с иллюстрацией: две фигуры, сплетённые из часовых стрелок и музыкальных нот. На полях – приписка:
«Любовь – это небытие, которое светится ярче всех звёзд».
А в пустом зале Института хронометрии до сих пор тикают одни часы. Их циферблат пуст, но если приложить ухо, можно услышать смех.
– —
Письмо без конверта
Париж встретил Клэр дождём, который стучал по крышам, как пальцы пианиста, играющего грустную сонату. Клэр поднялась на чердак старого дома на Монмартре, где пахло пылью, воском и тайнами. Её руки дрожали, когда она сдвинула ветхую ткань, покрывавшую картину. Полотно упало в луч света, пробившийся через слуховое окно, и Клэр ахнула.
На холсте танцевали двое. Не люди – существа из звёздной пыли и теней. Их силуэты мерцали, словно написанные краской, смешанной с дыханием времени. Фоном служил не космос, а нечто большее: переплетение эпох, где Эйфелева башня соседствовала с газовыми фонарями, а небоскрёбы отражались в Сене, которая текла вверх.
– «C’est magnifique…» (это прекрасно) – прошептала Клэр, касаясь холста. Краска под пальцами оказалась тёплой, как чья-то ладонь.
На обороте, сквозь паутину трещин, проступали символы: уравнение E = mc² + ∞ и строчка на кириллице. Она перевела её через приложение, и слова зажглись в груди: «Вечность – это не долго. Это момент, когда ты есть».
Ветер ворвался в окно, принеся запах лаванды и масляных красок. Клэр повернулась, ожидая увидеть кого-то, но комната была пуста. Только на столе лежала засохшая роза, которой минуту назад не было.