Это видение говорило о вечном терпении и отрешённости, но мрачный военный карнавал вызывал печальную внутреннюю остроту. Люди, до абсурда молодые и наивные, удерживаемые в плену силами, превосходящими их знания и понимание. Невыросшие дети, попавшие в ловушку фаталистического смирения перед лотереей войны, укрывающиеся от жестокой реальности в товариществе своих спутников. В этом море личностей плавало разнообразие воодушевления, но это было примитивное, племенное явление: заученное восприятие других. Казалось невероятным, что люди убивают друг друга в таких масштабах.
Суровое откровение отступило, и я в замешательстве наблюдал за его уходом. Как будто какое-то более глубокое, первобытное «я» заглядывало в мою жизнь. Или, конечно же, то, что я схожу с ума. А, может, Мозговой Червь играл со мной злую шутку. После таких переживаний меня мучил водоворот неопределенностей, но не в тот момент, когда они происходили. Их воздействие несло своё кредо, но казалось диковинным перед лицом рационального осмысления.
Оглядываясь назад, я удивляюсь, что вообще справился. И всё же мне удалось не сломиться перед лицом безжалостно пугающих и умопомрачительных событий. Человеческий ум, похоже, закрывается от неудобных или противоречивых истин в интересах самосохранения. Мне нельзя было потворствовать сомнениям в себе или паранойе. Я был слишком занят, уворачиваясь от более конкретных угроз. Тогда мне оставалось только предположить, что эти странные переживания были как-то связаны с экзотическими измерениями, открывшимися Порталом. Я знал, что это опасно, и рисковал затеряться в таинственных и неизвестных реальностях, но как только очнулся в мире Алекс, меня сожгло, как мотылька пламенем.
Постепенно я вернулся в обычный мир и начал замечать более приземлённые детали жизни вокруг. Разнообразие униформы в армии Конфедерации удивило меня не только стилем и дизайном, но и качеством и состоянием. Многие люди выглядели немногим лучше бродяг в поношенных, не соответствующих друг другу куртках и штанах. Их ботинки и сапоги находились в ужасном состоянии. Некоторые были босиком. Тем не менее, другие подразделения казались лучше оснащёнными, а некоторые офицеры, что удивительно, просто сошли со сцены в самых изысканных одеждах, которые мог предложить костюмерный отдел.