В самом деле, как только Тиберий уехал на Капри, а Сеян стал хозяином Рима, гибель Агриппины ускорилась. Тиберий, чьи обиды были тщательно раздуты его фаворитом, проявлял смелость лишь издалека, но Сеян искусно направлял свои удары, которые следовали один за другим. Сначала солдату было поручено повсюду следовать за Агриппиной и Нероном; он записывал их действия, визиты, которые они наносили или принимали. То Сеян писал на Капри, что Агриппина хочет отправиться к армии на Рейне, чтобы поднять её на восстание, то что она должна появиться на Форуме в слезах, обнять статую Агриппины и призвать народ к мятежу; что гражданская война неизбежна, что сторонники Агриппины сильнее чем когда-либо, и что настало время ударить по самым дерзким. Приходит приказ, и начинается. Сначала это Гай Силий, один из лучших генералов Рима, и его жена Созия Галла, подруга Агриппины: один кончает с собой, другая отправляется в изгнание. Затем Тит Сабин, которого ведут на смерть в первый день года и сбрасывают с Гемониевой террасы; потом Кальпурний Пизон, один из самых суровых патрициев того времени, и, наконец, Клавдия, двоюродная сестра Агриппины. Очевидно, что удар направлен против Агриппины; это её опоры разрушаются. Больше нет сомнений, ни знать, ни плебеи не могут ошибиться. Все предупреждены: постепенно вокруг неё образуется пустота, страх способствует этому лучше, чем палач. Сердца отдаляются, рты молчат, близкие скрываются, и несчастная видит вокруг себя эту мрачную и удручающую пустоту, которая является лишь ожиданием последнего удара.
Тиберий написал первое письмо, в котором он обвинял Агриппину перед сенатом. Поскольку все письма с Капри проходили через руки старой Ливии, она остановила это письмо, считая ненужным последнее злодеяние против женщины, которую она ненавидела, но знала, что та бессильна. Сеян считался с Ливией. Как только императрица-мать скончалась, новое письмо было написано, в котором Тиберий выдвигал против своей племянницы самые невероятные обвинения. Сенат собирается; впервые он колеблется подчиниться, так как окружён угрожающей толпой, которую подняли усилия друзей Германика, и которая несёт изображения Агриппины и Нерона вместо знамён. Потребовалось третье письмо с Капри, гнев Сеяна и развёртывание преторианских когорт, чтобы добиться осуждения. Во время этого кризиса, который длился несколько дней и ночей, если бы партия Агриппины имела во главе не женщину, а мужчину, если бы речь шла о великом деле, а не о простом вопросе личностей, Сеян был бы побеждён, и отвратительный старик с Капри оказался бы в ловушке на своём острове.