Ни одна из этих мер не была принята. Говорили, совещались, но остерегались действовать. Ночь уже наступила, а сенат всё ещё обсуждал на Капитолии, какая форма правления лучше всего подходит для счастья мира. Вернутся ли к империи? Продлится ли республика? Какого хорошего императора можно было бы избрать? У Минуциана и Валерия Азиатика уже даже были некоторые сторонники. Позорное и печальное зрелище, которое учит человечество тому, что происходит с народом, когда он позволяет вырвать из своих рук все политические рычаги! Рим, действительно, пережил три кризиса разной продолжительности, но одинаково губительных. В течение сорока пяти лет под игом Августа он был истощён медленной, скрытой, но верной лихорадкой, а также режимом, который ослаблял его, приучая к отравленной сладости рабства. В течение двадцати трёх лет при Тиберии он был подвержен упадку, всё усиливающемуся угнетению, которое окончательно подавило в нём силу и жизнь, в то время как чрезмерные кровопускания лишали его самой чистой крови. В течение трёх лет при Калигуле он был охвачен безумием, самой яростной неистовостью, бурными потрясениями, которые окончательно разрушили его устои. После семидесяти одного года таких испытаний, возможно, слишком много требовать от человеческой слабости, чтобы внезапно, без подготовки, сказать униженному народу: «Встань, иди и будь достоин свободы».
Свобода – это плод хороших политических нравов; она основывается на честных институтах; её нельзя схватить за волосы, как это делают с Удачей, о которой поют греческие поэты; её нужно подготовить, заслужить, добиться. Так же, как не бывает атлетов без ежедневной гимнастики, как не бывает солдат, способных вынести тяжесть оружия и тяготы войны, без постоянных упражнений, так и для того, чтобы страна была свободной и сохраняла свою свободу, необходима регулярная практика, политическое воспитание, привычка к гражданской жизни и её борьба, постоянное чувство ответственности и забота об общем благе; необходимо, чтобы каждый гражданин бодрствовал, думал, действовал в пределах своих прав и обязанностей; необходимо, чтобы каждое сердце было наполнено тем искренним, спокойным, бесшумным патриотизмом, который не является ни возвышенным усилием, ни минутным порывом, но который циркулирует, как сок в крепком дереве, или здоровье в сильном теле.