В конце месяца её не стало. Хоронили еë на сельском кладбище и местный батюшка несмотря на то, что собирались тучи, провëл отпевание неторопливо, с чувством. И природа будто восприняв скорбь людскую, деликатно воздержалась мешать им, заплакав дождëм лишь после того, как люди покинули кладбище.
Оставшийся месяц до возвращения в училище Андрей провëл в странном двойственном состоянии: бывая с отцом он, стараясь того поддерживать, бодрился, говорил какие-то малозначительные, затасканные фразы, а оставаясь наедине с собой, уже не имея сил на эту напускную душевную крепость, еле сдерживался от того, чтобы не заплакать по-детски навзрыд от душившего горя, боясь быть услышанным кем-нибудь из домашних.
К концу августа, утешив насколько было возможно отца, с обещанием писать почаще и с тяжелым сердцем, Андрей возвратился в училище. Предстоял второй заключительный год обучения, наполненный иными заботами. Для Яковлева прошлогодние тяготы казарменного обучения вдруг стали спасением. Они как бы прятали постигшее его горе куда-то глубоко в душу, туда откуда оно светилось неким напоминанием, но уже не жгло как ранее.
Год как-то незаметно промелькнул и началась подготовка к последним экзаменам. Наибольшие опасения как у юнкеров, так и преподавателей вызывали почему-то не химия или механика, или иностранные языки, а тем более воинские дисциплины, а казалось бы, уже выштудированные ещë в гимназиях русский язык и Закон божий.
После некоторых раздумий, для сдачи письменного экзамена по русскому языку нашли следующий выход: каждый юнкер был обязан заготовить письменный ответ на один из доставшихся по жребию вопросов из объявленного перечня. Накануне экзамена ответы разложили по порядку вопросов в парты и юнкеру, взявшему билет, оставалось только сесть за парту, соответствующую номеру билета и готовиться отвечать. Делалось это явно с ведома преподавателей, но портить жизнь юнкерам за-ради грамматики никто не хотел. В конце концов, если кому-то захочется стать Бестужевым-Марлинским или Львом Толстым, пусть доучивается сам.
С Законом Божьим вышло ещë проще. Эскадронный священник на последних занятиях выяснил, что из библии и молитв более всего знают выпускники. После чего объявил, что круг задаваемых им вопросов в присутствии экзаменационной комиссии, будет ограничен только тем, что известно большинству. При чëм батюшка предупредил, что если он при ответе экзаменуемого будет держать руку на своëм нагрудном кресте, то, стало быть, ответ в целом верен. А если руку уберёт, то значит юнкер сбивается на околесицу и нужно поправить ответ.