Примерно в то же время судьба избавила Кантакузина от самого упорного из его врагов. Апокавк приказал бросить в тюрьму всех, кто вызывал у него подозрения. Однажды, когда он отправился их навестить, несколько заключенных, разорвав свои цепи, убили его и освободили своих несчастных товарищей.
Обнаружив несколько заговоров против своей жизни, Кантакузин понял, что необходимо нанести решительный удар и завершить узурпацию, захватив столицу. Он договорился со своими многочисленными сторонниками в городе о дне, когда они откроют ему Золотые ворота. Он подошел к ним во главе своих войск и вошел без сопротивления (1347). Он отправил предложение о соглашении императрице, которая призывала на помощь генуэзцев из Пера. Сначала она отказалась что-либо слушать, но, будучи вынужденной в своем дворце и уступив уговорам своего пятнадцатилетнего сына, согласилась на предложения победителя. Было решено, что с обеих сторон будет объявлена всеобщая амнистия; что два императора будут править вместе, причем младший в течение десяти лет будет следовать советам старшего. Умеренность Кантакузина казалась всем невероятной, настолько она была восхитительна: он сам спешил похвастаться ею. «Кто мог подумать, – говорил он, – что после стольких страданий от своих врагов он не воспользуется своей победой, чтобы уничтожить их, и пригласит побежденных к переговорам на равных, когда мог бы уничтожить их в одно мгновение? Такой образ действий превосходил человеческую природу».5
Кантакузин продолжал оставаться самым умеренным из узурпаторов. Несмотря на свою почтительную внешность, его вид пугал императрицу; поэтому он использовал все средства, чтобы успокоить ее. Он даже предложил брак своей дочери Елены с молодым императором; предложение было принято, и примирение казалось искренним. Кантакузин потребовал, чтобы все, кто следовал за тем или иным знаменем, принесли присягу верности обоим императорам; монах с Афона Исидор заменил константинопольского патриарха, который был смещен.
Однако успехи сербского князя и разорение Македонии встревожили Кантакузина; он созвал собрание всех сословий государства, чтобы получить финансовую помощь. В то же время его старший сын Матфей, поддавшись пагубным советам, захватил Дидимотику и Адрианополь, чтобы создать собственное княжество. К счастью, его мать заставила его отказаться от этого отвратительного плана. Радость, вызванная этим актом послушания, вскоре была омрачена болезнью, которая опустошила почти весь известный мир и унесла жизнь его младшего сына (1348).