– А вот скажите, Алла Александровна, что можно делать с таким количеством мужчин, с которыми вы имеете дело?
Алла Александровна в глубине души всегда удивлялась, о каких мужчинах идет речь, но, чтобы не разочаровывать Сонечку, отвечала ей примерно так:
– Соня, я объясню вам это, когда кто-нибудь решится лишить вас девственности…
Сонечка вспыхивала, доставала из пачки, всегда лежащей у нее на столе, влажную салфетку и начинала лихорадочно протирать свои длинные пальчики, монитор, клавиатуру и вообще все, что попадалось под руку.
В тех случаях, когда Алла Александровна игнорировала Сонечкины выходки, в дело вступала Анечка, но тут уж у Аллы Александровны был железобетонный козырь, потому что Анечка вуз не закончила, провалила госэкзамен, диплома, соответственно, не получила и формально не могла занимать должность, на которой работала, а занимала его лишь благодаря протекции Аллы Александровны, как-то отдаленно знавшей Анечкину мать.
Во все время непристойных приставаний разнузданных девиц к Алле Александровне Вера Кузьминична сидела, уставившись в пустой монитор, словно ничего не происходило, и подчиненных своих не одергивала. Со временем война приобрела окопный характер, и Алла напрямую поговорила с собственником завода, обойдя отдел персонала и генерального директора, а собственник, обычно мягкий и деликатный, вкатил Вере Кузьминичне дыню, и та, наверное, месяц не давала своему мужу ввиду болезненных ощущений.
Муж Веры Кузьминичны, Сергей, работал на этом же предприятии и тоже начальником отдела. Был он высоким, стройным и в общем-то симпатичным, если бы не дурная его манера орать по любому поводу, когда что-то делалось не по его разумению. Алла Александровна, разбираясь с каким-то вопросом на складе, не раз слышала, как он блажит между рядами продукции, а Светлана Михайловна, начальник склада, неизменно комментировала ситуацию:
– Опять Сорокину шлея под мантию попала, слышите, как надрывается…