Как пережить это всё, когда каждый миг напоминает мне о том, что было и чего больше нет? Я опускаю голову и заглядываю в себя, пытаясь найти там искорку жизни, но вижу лишь пустой обрыв пустоты, как заброшенный колодец. Он уводит меня, уводит в бездну, где прописаны все звуки – лишь приглушённый гул потоков жизни.
Но всё же, может быть, необходимо помнить, что даже самые темные тени когда-то были освещены солнечными лучами. Может быть, мне стоит позволить себе чувства – страх, боль, утрату – чтобы пройти через это и, быть может, однажды увидеть небо вновь. Я должна соединить эти осколки себя, включая в них и эту жажду, и эту сломленную надежду. Призраки могут оставаться, но они уже не будут единственными, что заполоняют моё сердце.
В этом мире, полном зыбучих песков воспоминаний, я буду учиться заново дышать, даже если эти призраки сжимают меня в своих объятиях. Я позволю себе почувствовать эту боль, познав её глубину, прощая её, чтобы она не стала вечным стучащим отголоском в моём сознании. Я не живу, но я могу научиться быть здесь. Я не отпущу, но в этом и есть мощь: в продолжении жизни несмотря на призраки, принятие своей собственной боли. И, возможно, однажды все эти тени исчезнут, растворятся в сумерках, позволив мне снова увидеть свет.
На седьмой день сам воздух стал особенно тяжёлым. Давит на меня сверху, продавливая всё ещё живое, что осталось в моей душе. Вздохи тянутся с такой медлительностью, что кажется, будто они вязнут в нематериальной нищете, как старые маятники, наконец застрявшие в своём бесконечном качании. Семь дней… Неделя прошла, но что это за время? Семь дней, которые распластались передо мной, как бесконечная пустота, как растрескавшаяся, выжженная земля, где каждый новый рассвет приносит вместо света тяжесть, где вместо ответов на вопросы приходит новая порция боли и бесцельных размышлений.
Я больше не понимаю, зачем всё это. Каждое действие, которое я совершаю – будь то шаг, взгляд в зеркало, разговор с прохожим или попытка найти смысл в бесконечной череде беспокойной реальности – лишено настоящего значения. Смысл утратил свои очертания, он растворился, будто туман, унесённый ветром. Когда все было связано с ним, моя душа знала, для чего бьётся. Тогда я не искала цели – цель была встроена в саму ткань моего существования, в его голос, в его улыбку, в нашем совместном дыхании. Теперь, без него, всё стало коротким, поверхностным, лишённым глубины.