Я попыталась искать эмоции в его словах. Пыталась уловить намёки на его чувства, как если бы между строчек смогла прочитать то, что он не сказал вслух. Но каждая попытка обнаружить что-то большее, чем просто холодные формулировки, словно упирается в какой-то ледяной барьер, который он выстроил вокруг себя. Его тон ровен, и в этом ровном тоне я слышу лишь пустоту. Да, он отвечает на мои вопросы, да, он вежлив, да, он поддерживает разговор… но разве только этого я ждала?
В его словах всё меньше тепла. Куда-то исчезло то, что я когда-то чувствовала даже через текст, то, что заставляло меня улыбаться раньше. Мысли путаются, и каждая из них режет, как острый нож: «Может, он просто играет роль? Может, я важна для него меньше, чем он для меня?» Ответа я не знаю, и это тянет вниз, накрывает всё отчаяннее.
Что, если его безразличие – не результат усталости или занятости, а отражение потери интереса? Может, в его мире я стала просто одной из многих, а для меня он всё ещё остаётся тем единственным, кому я хочу рассказать всё. А он словно отводит взгляд, даже не позволяя себе углубиться в наш разговор.
С каждым новым сообщением тоска зацепляется за моё сердце всё сильнее. Она словно забирается внутрь, обволакивая всё изнутри липким чувством разочарования и тягучей грусти. Отчаяние сталкивается с реальностью, обостряя боль осознания того, что тот огонь, которым я живу, может быть никак не отражён в его сердце. И это понимание отчуждает нас ещё больше. Мы продолжаем писать, как будто всё ещё вместе в этом разговоре… но я всё меньше уверена, общаемся ли мы по-настоящему. Его молчание среди слов – самое громкое, что мне довелось услышать за последнее время.
Тысячи букв, к которым я прикасаюсь кончиками пальцев, на экране складываются в слова, но они не говорят мне главного. Это как холодная ручка, которым я вывожу примечания на полях бездушной книги. Моё сердце старается постучаться в его мир, но дверь не открывается. Я снова и снова запутываюсь в том же вопросе: «Почему?» Почему его сообщения такие осторожные, почему за ними нет настоящего тепла? Почему мне кажется, что между нами – глубокая дыра, заполненная невысказанностью?
И тогда, внутри, начинается что-то ещё. Страх. Тот самый страх, который поглощает меня как невидимая тень: «А может, это всё моя ошибка? Может, я слишком требовательна? Может, я ищу в его словах того, чего там просто не может быть?»