Кроме того, биохакинг предполагает активное вмешательство в работу организма, что требует глубокого понимания его биохимии. Однако большинство людей не обладают достаточными знаниями в области нейрофизиологии, фармакологии и эндокринологии, чтобы правильно анализировать последствия своих действий. В результате многие биохакеры занимаются самолечением, основываясь на субъективных ощущениях и рекомендациях из интернета, что может привести к серьёзным побочным эффектам. Например, неконтролируемый приём ноотропов, таких как модафинил, может сначала повысить концентрацию и работоспособность, но при длительном использовании вызвать истощение нервной системы, ухудшение сна и нарушения в работе дофаминовой системы, приводящие к апатии и мотивационным сбоям.
Не менее важным этическим аспектом является проблема доступности и социального неравенства. Развитие биотехнологий, таких как редактирование генома, генная терапия, имплантация нейроинтерфейсов и персонализированная медицина, требует значительных финансовых затрат. Это создаёт риск появления новой формы социального расслоения, где одни люди смогут позволить себе улучшение интеллекта, памяти и стрессоустойчивости, а другие останутся в рамках своих природных возможностей. В этом случае биохакинг может привести к появлению так называемых «когнитивных элит» – групп людей, которые обладают значительным преимуществом благодаря технологическому усилению своих способностей. Это может создать новый уровень конкуренции, где успех будет зависеть не только от личных усилий, но и от доступа к передовым технологиям.
Граница между лечением и улучшением также остаётся размытой. В медицине коррекция дефицита нейромедиаторов или гормонов применяется для восстановления нормального состояния здоровья, но что если человек хочет выйти за пределы нормы? Например, препараты, предназначенные для лечения дефицита внимания, такие как метилфенидат или модафинил, всё чаще используются здоровыми людьми для повышения концентрации и работоспособности. Это ставит вопрос о допустимости такого вмешательства. Если студент принимает ноотропные препараты и показывает лучшие результаты на экзаменах, чем его сверстники, не является ли это своеобразной формой «допинга для мозга»? Если предприниматель использует стимуляторы для увеличения продуктивности, не создаёт ли это нечестное преимущество в конкурентной среде? Эти вопросы поднимают важную тему – является ли использование биохакинга и ноотропов индивидуальным выбором или это способ искусственного увеличения разрыва между разными социальными группами?