У каждого ребенка в детстве должен быть невидимый друг, так полагали Сестры Ордена и благосклонно закрывали глаза, делая вид, что не слышат, как их маленькие подопечные бормочут греховные слова в темноте. Им это позволялось лет до пяти.
У Девочки же, тогда еще без белого лица, было Чудовище под кроватью.
И о нем не знали даже Сестры.
Девочка молчала. Она действительно, истинно молчала. Она была воплощением ангельского предназначения и не издавала ни звука. Матери тогда предполагали, что им попалась немая, и возносили благодарственные молитвы небесам, но на самом деле Девочка просто умела молчать.
А ночью, когда засыпали Сестры и Матери, когда переставали всхлипывать другие девочки, когда затихали сквозняки и просыпались демоны, Девочка залезала к себе под кровать, ложилась, морщась, на спину и протягивала израненную ладонь Чудовищу.
Чудовище был прохладным и гладким. Он не мог говорить, не материализовавшись в этом мире, а воплотившись, но он всегда с тихим шипением обхватывал ладонь Девочки и проливал на вздутые ожоги соленые слезы. Девочке было больно, конечно, но она молчала.
Девочка всегда была в ранах. Ее наказывали за то, что она отказывалась есть или ела слишком много, за то, что она потратила слишком много времени на умывание и слишком мало на расчесывание волос, за то, что она не забыла постирать свое единственное платье и за то, что она надела его еще влажным, потому что в Ордене не было отопления, был только гнев ангелов.
И их поцелуи.
– Нашлась тут бедняжка Джейн Эйр, – отчитывала Девочку ее Мать прямо на ней горячим утюгом разглаживая влажное платье, чтобы то высохло быстрее, – Знаешь ли ты, что можешь и умереть, если заболеешь? Ты думаешь, мы хотим твоей смерти? Ты думаешь, ангел выбрал тебя, чтобы ты просто простыла и исчезла??
Девочка подняла только глаза и корявыми печатными буквами углем прямо на стене спросила, что такое Джейн Эйр. Мать тогда покачала головой, дернула девочку за ухо, дала ей тряпку, чтобы отмыть стену и ушла. Но вечером под подушкой Девочка нашла старый Текст.