Перед публикой на эстраде чаще всего Маяковский успевал отреагировать на недоброжелательную реплику либо тоже острословием, либо прямой грубостью, на которую публика тоже отзывалась смехом. В повседневном же общении можно достаточно часто заметить фразы действительно остроумные.
Мы подъехали к Большому театру, как помню, он предложил нам послушать «Евгения Онегина». Закурив папироску, неторопливо подошел к кассе и в шутливом тоне сказал:
– Дайте, пожалуйста, два ложных билета.
А затем, получив билеты, спросил:
– А они действительны?
Вера Агачева-Нанейшвили
Острот Маяковского в адрес знакомых и незнакомых известно много. Шуток в его адрес – кажется, две. Елена Юльевна Каган, мать Лили Брик и Эли Каган (Эльзы Триоле), говорила, когда он оставлял у них свою огромную визитную карточку: «Владимир Владимирович, вы забыли вашу вывеску». А Осип Мандельштам в кафе «Бродячая собака», когда Маяковский начал было читать стихи под звон тарелок, крикнул: «Прекратите читать стихи, вы не румынский оркестр!» Обе они именно остроумны. Шутка Елены Юльевны – вроде знаменитых гипербол Маяковского (но и сама карточка была гиперболой). Острота Мандельштама не только остра, но и глубока: он заметил, что поэт выступает в той самой роли, которую отрицал в стихах.
А если сегодня мне,
кривляться перед вами не захочется – и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я – бесценных слов транжир и мот.
«Нате!» (1913)
Обе шутки относятся к его молодости. Затем на Маяковского рисовали много карикатур, и дружеских, и обидных. Но словесно, тем более в лицо, над Командором уже не шутили даже враги. Или наоборот – даже друзья.
Еще надо заметить: в Маяковском было, по-видимому, нечто, что заставляло запоминать всякие мелочи. Например, один мемуарист серьезно и подробно описал, как он выкинул в урну окурок со словами: «Урна? Совсем недурно», – а потом подошел дворник и похвалил его за аккуратность: «Вот какой деликатный человек!» Часто за ним записывали и явные грубости или бестактности. О стычках на публичных выступлениях еще пойдет речь, а тут приведем случай из жизни молодого Маяковского, который с чьих-то слов пересказал Лев Кассиль в книге «Маяковский сам». Будучи студентом Училища живописи, ваяния и зодчества, Маяковский выступил на похоронах Валентина Серова с речью, которую многие запомнили как прекрасную. «После похорон учитель П. И. Келин подходит к своему питомцу и говорит: