Вступление автора, объясняющее его замысел
Появление этой книги обусловлено обстоятельствами самыми обыкновенными.
В середине марта 2020 года, когда все журналисты «Российской газеты», включая сотрудников портала ГодЛитературы. РФ, были экстренно переведены на удаленную работу, мне было предложено написать о Пушкине в Болдине. Тема, благородно ограненная уже к тому моменту известными бродскими строками «не выходи из комнаты, не совершай ошибку…» и еще более подходящим к случаю самойловским «Благодаренье богу – ты свободен —/ В России, в Болдине, в карантинé…», напрашивалась. Но я отнесся к редакционному заданию буквально – и за 19 дней, с 17 марта по 4 апреля, написал 19 статей, основанных на пушкинских письмах, отправленных им за три месяца, с 9 сентября по 9 декабря 1830 года. Которые сейчас, дополнив, переработал в книгу.
С десятилетнего возраста, когда мой отец привез из Польши «ленинградское» ПСС Пушкина 1977–1979 годов (советский парадокс – привезти его из заграничной командировки простому техническому интеллигенту оказалось проще, чем достать в Москве), этот желтый десятитомник стал моим излюбленным чтением, отдушиной в отроческие «дни сомнений и тягостных раздумий». Причем цепкая от рождения и еще не перегруженная память позволяла мне запоминать целые страницы наизусть. И когда я, не имея журналистского образования, начал работать журналистом, я понял, что этот десятитомник был моим учебником стилистики. Причем в большей степени это относилось не столько к тому VI – «Критика и публицистика», сколько как раз к тому X – «Письма». Пушкинская ясность без примитивности, непринужденность без панибратства и серьезность без занудства, умение выдерживать свою линию и переключать регистры в зависимости от стоящей задачи проявились в этих письмах, если читать их подряд, в полной мере.
Позже, студентом технического вуза, я внимательно, упиваясь погружением в языковые и бытовые реалии, читал пушкиноведческие монографии и популярные книги, от «Пушкина в жизни» и «Спутников Пушкина» Вересаева до антологии «Поэты пушкинского круга», «Пушкина в 1836 году» Стеллы Абрамович и «Музы и мамоны» Аникина. Не говоря, разумеется, про оказавшиеся доступными позже лотмановские и набоковские комментарии к «Онегину». Но, закончив переводческий семинар Литературного института им. Горького, я никогда не думал о себе как о специалисте по пушкинскому периоду русской литературы.