Стоявшие рядом засуетились, подорвавшись помочь, но сразу были остановлены рукой старейшины, мирно идущего среди них. Он возвёл морщинистую ладонь вверх и склонил голову, покрытую седыми волосами, набок. Его стеклянные белые глаза наблюдали за Маркусом, лицо пугало равнодушием, а губы даже не дрогнули.
Несколько секунд, будто отсчитывая каждый перелом и вскрик, старейшина стоял и смотрел, пока остальные не могли оторвать взгляда от извивающегося в страданиях соратника. У них был шанс помочь, пойти против, напасть, но они замерли в ожидании. И эта картина лишь убеждала старца в правильности своего решения.
Здесь не было друзей, товарищей или врагов. Только соперники, причём настолько беспринципные, что страдать и упиваться его смертью будут с одинаковой охотой. Разница лишь в часах, прошедших с похорон.
Всё-таки танцевать на чужой могиле признак невоспитанности.
– Достаточно, – сказал старейшина.
Развернувшись, будто ничего не произошло, он двинулся в импровизированный центр равнины, откуда его было бы отлично слышно. Остальные же устремились к Маркусу, помогая тому встать. Все они делали вид, словно искренне хотели защитить, но просто не успели. Маркус подозревал ложь, но с охотой принимал доброту, отвергая картину их лиц во время собственной пытки.
– Где Плансто? – Маркус быстрыми шагами двинулся к старейшине, что обернулся к ним.
– Эмоции однажды погубят и вас, – равнодушно бросил тот, протягивая ладонь вперёд.
Земля затряслась, и Маркус рухнул назад, а перед ним выросла прозрачная стена, не позволяющая приблизиться к обидчику. Того звали Олден, он был почитаемым старейшиной, одним из древних, кто, если верить слухам, знаком с самим создателем. Именно его и нескольких других отправили на Землю для её совершенствования после сотворения.
– Нам нужны ответы! – выкрикнул Маркус, подавшись вперёд.
Злость, обида, желание отомстить и взять верх над старейшиной играли в нём с новой силой каждую минуту. И ни наказание, ни пытки или страдания не могли усмирить в сердце жажду крови. И Олден, видя это, продолжал молчать, что вызывало на лицах остальных недоумение. Ещё никогда старейшина не терпел подобную дерзость. Обычно смерть настигала говорившего в первые секунды.
– Если ты наконец замолчишь, то я обязательно их дам, – произнёс Олден, в упор смотря на Маркуса.