Но мысли людей двигались дальше, и постепенно на их лицах появлялись улыбки. Они начинали воспринимать жест как извинение за смерть соратника. Раньше проводник хранился в Тодоре, вершине гор, где и жили охранявшие его старейшины. А теперь будущее буквально лежало в руках, и люди сами могли вершить судьбу, не завися от высшей силы.
– Мы передаем части проводника вам, старейшины не справились с доверенной ответственностью, – монотонно говорил Олден.
– Значит, мы новые…
– Значит, вам стоит забыть о нашем существовании, – оборвал вопрос Олден. – Больше нет старейшин, создателя или установленного порядка. Есть азур и арум внутри вас.
Слушая, люди слабо понимали, к чему вёл Олден. Вердикт звучал слишком утопично, потому они и не рискнули в это поверить. И, как оказалось, правильно. С каждой последующей минутой в разуме всплывали вопросы, строились теории и возникали прорехи в идеальном сценарии будущего.
Они быстро осознали: доверенные проводники не означали свободу, они становились отправной точкой в истории их неизбежной погибели.
– Вы не можете нас оставить, – донеслось с дальних рядов. – Мы не обладаем теми знаниями…
– Мы продолжим обучать юных гибридов, – объяснил Олден. – Но Тодор сам призовёт их, когда будет нужно, и отвергнет, когда им станет достаточно…
Олден продолжал говорить и дальше, но их взгляды устремились за его спину, в самую даль, не вершину гор, где и стоял Тодор. Но сейчас там было пусто, лишь песок и ветер, играющий с россыпью, подобно ребёнку.
Они хотели спросить ещё, узнать подробности и понять случившееся. Но Олден уже не отвечал. Он взмахнул рукой, и рядом появился пролом в воздухе, из краёв которого летели искры, словно от огня. Материя выглядела как складка протёртой мантии, откуда бил солнечный свет.
Люди осмотрелись, осознавая, что луна уже скрылась, а яркий диск ещё не показался на горизонте.
И в тот момент, когда Олден вошёл в складку и та исчезла, они поняли, что больше его не увидят. Вместе с ним исчезли старейшины, Тодор, проводник и солнце, оставляя за собой лишь отражение в небе. Лучи искрились светом, но понежиться в них уже невозможно. Это была плата за клубящуюся в руках свободу.
Май, 634 год с захода солнца, город Бишрем
За окном стояла ночь. Освещённая огнями, осквернённая смертью и наполненная душераздирающими криками. Реки крови омывали улицы, сгустки магии парили над зданиями, взрываясь искрами, а изнеможённые люди укрывались в своих домах. Они надеялись, что это всего лишь кошмар, который закончится рано или поздно. Но с каждым днём надежды становилось всё меньше, а смирение душило костлявой рукой настоящего.