– Будешь? – спросил Эрон, протягивая бутылку.
– Нет, что ты, – тут же бросил Кадус, махнув рукой. – Я давно не пью. Плохо сказывается на долголетии.
Эрон горько усмехнулся, делая новый глоток и откидывая голову на каменную плиту позади себя, от той веяло холодом.
– Отец не пил, – хмыкнул Эрон. – Мама тоже, – это он сказал теплее, но с той же болью. – А пережить меня они так и не смогли.
Очередной глоток, и бутылка закончилась, ему стоило хранить в склепе больше на случай очередных похорон. С каждым разом у склепа матери Эрон сидел всё дольше, будто надеясь остаться здесь навсегда.
Возможно, так бы и случилось, но почти всегда Эрон встречал Кадуса. Тот часто приходил, подбадривал, давал советы. Настолько нужные и важные, что Эрону казалось, словно их передавало стёртое сознание матери.
– Что там? – спросил Эрон, глядя на каменную кладку. – За границей жизни и смерти.
– Надеюсь, что покой, – воодушевленно сказал Кадус. – Представь, как здорово, если наше настоящее – это испытание перед вечным умиротворением.
– Не удивлён, – горько усмехнулся Эрон. – Люди всегда выбирают самый тяжёлый путь.
Встав с земли, Эрон поправил одежду и помог подняться Кадусу, что с каждым годом делал это менее резво. Однажды, когда настанет очередной ужасный день в календаре, Эрон похоронит и Кадуса. Или, если повезёт, не доживёт до этого времени. Кадус мог позаботиться о себе, а Эрон не уверен, что да.
– Скоро собрание, не так ли? – досадливо уточнил Эрон, убирая руки в карманы брюк и двигаясь с Кадусом к выходу с кладбища.
– Ваше первое, – важно заметил Кадус, сцепив ладони в замок за спиной.
– Сильно расстроишься, если я сломаю стул Фатада? – просил Эрон.
Кадус прищурился, с насмешкой смотря на улыбающегося сквозь отголоски боли Эрона.
– Потом прибери за собой, – наконец сказал Кадус, выходя за ворота.
– С тобой очень приятно иметь дело, – протянув руку, отметил Эрон.
Кадус хрипло засмеялся и пожал его ладонь. В груди Эрона ненадолго заиграла радость – хотя бы один из дорогих ему людей всё ещё жив, здоров и рядом. Да, возможно, не отец или мать, но этого достаточно, чтобы не сойти с ума от самого себя. Кадус был спасением, вот уже долгие годы оставаясь причиной идти вперёд.
***
– Я не позволю ей занять моё место, – твёрдо и громко говорил Миан, стоя в центре холла.