Кадус был сильным млегом, а из-за возраста ужасно изобретательным. Но даже такого Авира ещё не видела, на её глазах брат безмолвно истекал кровью.
Это длилось не дольше минуты, но, как только закончилось, Миан рухнул на пол, со страхом смотря в глаза Кадуса. Кожа быстро начала исцеляться, возвращаясь к нормальному цвету, но дрожь Миана не покидала.
– Рекомендую оценивать соперника перед нападением, – спокойно произнёс Кадус, складывая ладони в замок за спиной. – Я очень долго живу, Миан, и ещё ни одна попытка напасть успехом не увенчалась.
Как только Кадус договорил, Кристиан ринулся к Миану.
– Доброго вам вечера, – заключил Кадус и помог Авире встать, уводя её в один из коридоров.
Уходя, Авира ощущала десятки ненавистных взглядов, направленных в свою спину. Но это так сильно её уже не беспокоило. Она чувствовала упрёки сознания в слабости, неспособности бороться на равных и недостаточной натренированности. Постепенно сомнения в собственном назначении начинали терзать хуже Миана в холле.
– Сейчас, дорогая, – вдруг сказал Кадус, замирая перед входом в отцовский кабинет.
Он помог ей выпить зелье, отчего через пару минут боль исчезла, и Авира ощутила, как кости постепенно стали заживать.
Кадус кивнул ей на дверь.
– Удача, что я тебя никогда не злила, – усмехнулась Авира, как только они вошли в кабинет.
Она двинулась к одному из зеркал, осматривая лицо. Ссадин или синяков уже не было, а боль ушла, оставляя только моральный осадок. Одна из радостей – у Миана впечатлений от сегодня будет больше.
– Это небольшое исключение, – добродушно сказал Кадус, усаживаясь в кресло-качалку.
Авира подняла на него взгляд и выгнула бровь, не совсем понимая, к чему он клонит. Кадус продолжал слегка раскачиваться, рассматривая кабинет, и лишь потом ответил.
– Относись к людям так, как хотел бы, чтобы относились к тебе, – напомнил Кадус одну из своих любимых истин. – Стараюсь придерживаться этой мысли.
Авира усмехнулась и покачала головой. Если бы раны не зажили, то сейчас бы точно закололи в напоминание.
– Обычно люди не понимают хорошего отношения, – выдохнула она.
– Не злись на него, – попросил Кадус. – Он ещё мал и глуп. К тому же навязанная исключительность редко сулит хорошее поведение.
Авира отошла от зеркала и скрестила зажившие руки на груди, бедром уперевшись в крышку родительского стола.