Второй критически важный фактор – низкий уровень нейротизма. Согласно шкале NEO-PI-R (Costa & McCrae, 1985), лица с низким нейротизмом демонстрируют эмоциональную стабильность, редкую подверженность тревожным или депрессивным состояниям, а также низкую реактивность на стресс. Это необходимо, поскольку метод стрингера предполагает перманентное нахождение в состоянии высокой неопределённости, моральной амбивалентности и стратегического напряжения. Лица с повышенной тревожностью, склонные к катастрофизации и внутреннему конфликту, в таких условиях либо деформируются, либо полностью утрачивают продуктивность.
Также необходимо отметить роль так называемой "тёмной триады" личностных черт, особенно в контексте макиавеллизма и нарциссизма. Исследование Paulhus и Williams (2002) зафиксировало, что люди с высоким уровнем макиавеллизма обладают способностью к манипулятивному поведению, стратегической симуляции и отстранённому принятию решений. При этом в отличие от деструктивных психопатических черт, макиавеллизм в умеренной форме позволяет действовать в интересах собственных целей, не нарушая социальной адаптации. Нарциссизм в данном контексте не означает нарциссическое расстройство личности, но предполагает устойчивое ощущение собственной исключительности, что необходимо для реализации стратегии, идущей вразрез с общепринятыми нормами. При этом важно, что для метода стрингера неприемлема импульсивная агрессия и поведенческая неустойчивость: речь идёт о рационализированной и когнитивно управляемой модели поведения.
Практические кейсы и биографические исследования показывают, что метод наиболее эффективно реализуется в трёх типах поведенческих траекторий. Первая – это так называемые стратегические операторы: лица, у которых с подросткового возраста формируется модель взаимодействия с социальной реальностью не через интеграцию, а через управление. В отличие от харизматических или эмоциональных типов, такие индивиды рано учатся действовать через структуры: они воспринимают людей как системы, ситуации – как модели, а ресурсы – как переменные. Их характерной чертой является способность к ролевой адаптации: они могут внешне выглядеть интегрированными в социальную среду, оставаясь внутренне отстранёнными и стратегически автономными.