Вскоре она появилась в полицейском участке, пытаясь разобраться в происходящем.
Судя по всему, схема работы у полицейских была отлажена. Как только они поняли, что денег платить никто не собирается, появился подозрительный адвокат. Полицейские вызвали его для незадачливого иностранца, чтобы соблюсти законность всего мероприятия.
С утра Константина перевели в тюрьму соседнего города Пуэрто-Плата. Её расположение было в удивительно красивом месте. Позади тюрьмы величественно возвышалась гора Исабель де Торрес – важная туристическая достопримечательность города. На её вершине стояла статуя Иисуса Христа с раскинутыми в стороны руками – уменьшенная версия знаменитого монумента в Рио-де-Жанейро.
С другой стороны тюрьмы простирался город, спускающийся до самого побережья.
Через дорогу, справа от тюремного комплекса, находился бейсбольный стадион. Там играли дети, а за оградой стояли их родители, громко болея за команды.
Тюрьма была небольшой. Её стены, выкрашенные в блекло-жёлтый цвет, выглядели не слишком надёжно.
Не зная её настоящего назначения, можно было бы спутать это место с обычной школой.
В Доминикане многие учебные заведения окрашены в жёлтый цвет и внешне напоминают бетонные бараки, обнесённые колючей проволокой. Тем не менее, при всём этом мирном внешнем виде, это была тюрьма.
Константин лежал на вонючем матрасе у стены, слушая непрекращающийся галдёж заключённых. Каждый звук резал слух. Громкие споры. Мат на испанском. Чьё-то монотонное чтение рэпа.
Через решётки окна пробивался свет уходящего дня, рисуя длинные тени на стенах. В углу кто-то громко захохотал, что-то уронив на бетонный пол. В воздухе висел резкий запах пота, плесневелой влажности и фекалий. Тараканы и комары дополняли этот внутренний антураж камеры.
Константин вспомнил один из самых счастливых моментов в своём спортзале. Звуки тяжёлых штанг, ритм музыки, довольные лица клиентов. В тот момент зал был наполнен энергией движения. И он, стоя у стойки ресепшена, смотрел на всё это с неподдельной гордостью, чувствуя, что его трудолюбие оправдало себя.
Его мысли вновь возвращались к тому странному чувству дежавю.
– Почему я тут? Что я делаю не так?
Он смотрел в потолок, где решётки отбрасывали блеклые узоры на облупившуюся штукатурку.
Тяжесть несправедливости давила, словно невидимый груз, не давая сделать вдох полной грудью. Он и не подозревал, что некая программа в его голове уже давно работает с пугающей точностью, раз за разом выстраивая события его жизни…