Каждый сигнал будто пронизывал мне мозг раскалённой иглой. Я попробовал дотянуться, чтобы вырвать эту противную пищалку, но ремни не давали шансов. Пальцы с трудом слушались, словно после долгой заморозки они забыли, каково это – быть живыми. «Шевелишься – уже хорошо», – повторял я себе, стараясь нащупать аварийный шнур, который должен активировать пиропатроны и сорвать крышку.
В полной темноте, под зловещий ритм зуммера, я сосредоточился на внутреннем устройстве капсулы. Вспоминая расположение всех деталей в капсуле и пробуя их на ощупь, каждую неровность, насколько позволяла свобода в онемевших пальцах. Я прошёлся кончиками пальцев по кромке крышки и вспомнил, что ниже должна быть небольшая выемка, а под ней – аварийный трос. Обшаривая ее словно, паук свою жертву я наконец нащупал холодный металлический цилиндр рукояти. Сердце болезненно сжалось от облегчения и не теряя ни секунды на раздумья, я рванул за него.
Резкий всполох, звук взрыва пиропатронов – и дым мгновенно заполнил тесное пространство, смешавшись с моими жалкими остатками воздуха. Я было рванул вперед но понял, что ремни не раскрылись, хотя должны были. Они продолжали удерживать меня, словно стальные щупальца неведомого чудовища. Наклонившись вперёд, я из последних сил попытался выбраться, высунув шею словно диковинное животное хапающие ртом свежий, как мне казалось, воздух.
– Надо выбираться… – прохрипел я, дрожащими пальцами ища крепления, которые не желали освобождать меня до конца.
Дышать стало чуть легче, но дым не рассеивался, обжигал горло и щипал глаза. Я несколько раз моргнул, стараясь собраться с мыслями. Услышав резкий щелчок, понял, что ремни наконец отстегнулись. Но сил почти не осталось, и, словно сломанная марионетка, я рухнул вперёд, больно ударившись плечом о металлический пол.
Некоторое время я просто лежал, оглушённый и вымотанный, вгрызающийся в обугленный воздух. Глаза жгло, в ушах всё ещё отдавалось оглушающее «ре-ре-ре» зуммера. Но я жив, и это – главное. Но вскоре я понял, что мне придётся очень быстро разбираться, что же случилось с этим проклятым кораблём. А главное – какого черта не сработала не одна аварийная система.
«Пора вставать…» – мысленно приказал я себе, но тело реагировало с трудом. Конечности онемели, мышцы болели, словно я пробудился не после криосна, а после пытки.