Мне сказали адрес детского садика, в котором должен был проходить семинар, но поскольку я был уверен, что садик в том районе только один, то прямо к нему и направился. Сторож, в свою очередь, был не только уверен, но и настойчив, и выставил меня за дверь. Пришлось посмотреть на аншлаг – это была не та улица! – и вернуться к перекрестку.
Искомый садик располагался во дворе школы, в которой я когда-то пошел в первый класс. Навстречу мне из калитки выходили трое незнакомых мужчин. Каким-то внутренним чувством я понял, что «это они», но постеснялся поздороваться, посторонился и пошел искать вход в здание.
В нашем распоряжении оказались большой зал, спортзал и кухня. Матрасник стали организовывать в зале: свернули ковры, принесли из спортзала кубы, на которых можно было сидеть. Понаблюдав за мной некоторое время, ко мне подошел один из мужчин:
– Давайте знакомиться! Меня зовут Костя. Как Вам зал?
– Андрей. Я еще не знаю, что тут будет происходить…
Продолжать общение Костя не стал. Позже на этом семинаре я спросил у Боцмана, что это за люди? Он ответил: «Ну, скажем так, это те, кто будет нас учить». Тогда же я услышал в отношении их определение Команда Корабля дураков, под которым они были известны среди местных эзотериков.
Участники семинара сели в круг, стали по очереди представляться. Владимир Григорьевич слушал. Я относительно кратко рассказал о себе и «школе философов». Он поинтересовался, какие авторы мне нравятся. Желязны, но особенно Филипп Дик.
– Шекли? – уточнил он.
– Очень мало, – в голове вертелась только «Страж-птица».
Слово взял Звездочет:
– Что для тебя ценно?
– Свобода. – Сейчас уже не вспомню дословно, что он сказал на это, но запомнилось его критическое отношение и комментарий по поводу меня, адресованный кому-то из присутствующих: «просто не захотел больше быть винтиком».
Этот семинар продолжал ранее начатую линию, темой его были субличности и механизмы их проявления. Я оказался в одной группе со Скрипачкой и Маргаритой, совместно мы выделили восемь групп «я». Все происходящее было для меня новым, опираться я мог только на кастанедизм, что и пытался делать. Несколько раз к нам подключался сильно заикающийся мужчина из соседней группы. Он был бизнесмен и носил длинные волосы, забранные в хвостик, из-за чего его звали Хвостатым.