Только когда заканчивается вторая песня и мы прекращаем танцевать, уступая место в круге следующей паре, ко мне возвращается способность мыслить здраво. Алекс берет меня за руку и ведет в сторону от танцпола. Я послушно следую за ним. Иду куда-то с почти незнакомым парнем, зачем – не понятно. Э-эм, и это я только что говорила про «мыслить здраво»?
Впрочем, далеко отойти от танцпола мы не успеваем. Дорогу нам преграждает мой разгневанный брат и остальная наша «веселая» компания. Лицо Келсия выглядит не более дружелюбно, чем у Марка. Ой-ей, сейчас мне выдадут по первое число. Ксю останавливается позади своего возлюбленного и берет его под локоть, не давая сразу кинуться в бой. «Не горячись», – читаю я по её губам. Но Марк игнорирует просьбу и жестом велит нам с Алексом следовать за ним. Макаров невозмутимо кивает, и мы пробиваемся сквозь толпу в дальнюю часть клуба, где нам не помешает ни громкая музыка, ни многочисленные зрители.
«Ну вот, сейчас начнется», – мысленно вздыхаю я, когда мы останавливаемся у драпированной золотыми шторами стены.
– Марго. Что. Ты. Творишь? – гневно вопрошает мой брат.
– Развлекаюсь, Марк. Разве мы не для этого сюда пришли?
– А ты не можешь развлекаться в рамках приличий?
Алекс выступает чуть вперед, словно защищая меня.
– Остынь, парень. В нашем с Ритой танце было не больше неприличного, чем у большинства других пар в клубе.
Спорно.
– Моя сестра – не большинство, – рычит Марк. – И ты ей не пара.
– Это не тебе решать, – Алекс старается сохранить спокойствие. – А Рите. И она приняла моё приглашение. Поэтому я не вижу причин, почему мы не могли потанцевать.
– А ты посмотри в зеркало, оборванец, и увидишь, – насмешливо советует Келсий.
– Келсий! – возмущаюсь я.
Пусть одежда Алекса – простые джинсы и темно-синяя рубашка с коротким рукавом – не дорогая и, наверное, совсем не новая, но это не повод называть его оборванцем.
– Что – «Келсий»? Он вел тебя за свой столик? А где его столик? В самой дешевой зоне? Поближе к кухне? Или к туалетам?
– У нас с друзьями нормальные места, – цедит сквозь зубы Алекс. – Не VIP, конечно. Но ведь не у каждого есть богатый папочка.
– Извини, ты хочешь сказать, что я – папенькин сынок? – вспыхивает Келсий.
– Я хочу сказать, что чего-то стою и без дорогих шмоток. А ты?
– Сейчас ты узнаешь, чего я стою.