– Нет! Она ещё там, я могу вернуть её! – закричал я, но он отвернулся, его фигура растворилась в тенях, оставив меня одного.
Я снова повернулся к Акико, её лицо теперь было маской смерти, и я упал рядом с ней, мои руки обхватили её, словно я мог удержать её душу в этом теле. Экран погас окончательно, оставив лишь эхо её голоса, что затихало в пустоте сети – призрак, унесённый ветром, которого я не видел, но чувствовал каждой клеткой. Я потерял её, и эта мысль рвала меня изнутри, как клинок, что я не мог вытащить. Камень продолжал искрить, его свет угасал, но я знал, что он не отпустит меня – он стал моим проклятием, моим напоминанием о том, что я сделал.
Монахи отступили, их шаги шуршали по камню, и я остался один в этом разрушенном зале, окружённый дымом и тишиной. Я сорвал с себя ритуальные одежды, бросил их на пол, где они смешались с пеплом от благовоний, и встал, сжимая Камень в руке. Он был холодным теперь, но я чувствовал его вес – не физический, а тот, что давил на душу. Я не мог уничтожить его, не мог забыть, и я ушёл из храма, оставив за спиной дымящиеся обломки и молчаливый укор тех, кто когда-то называл меня братом. Дождь встретил меня снаружи, его холодные капли стекали по лицу, смывая слёзы, но не боль, и я знал, что никогда не прощу себя за эту ночь.
Я стоял на крыше заброшенного небоскрёба, глядя на Ниппон-Син, что раскинулся подо мной, как живое существо, дышащее неоном и дымом. Прошли годы с той ночи в храме, но её тень цеплялась за меня, как мокрый плащ, что я натянул на плечи, уходя под дождь. Ветер гнал холодные капли по моему лицу, смывая грязь и усталость, но не память – она жила во мне, острая, как осколок стекла в груди. Город сверкал внизу: башни корпораций сияли стерильным светом, их стеклянные грани резали небо, а трущобы, что лепились к их подножию, тонули в хаосе ржавого металла и мигающих вывесок с иероглифами. Дроны сновали между зданиями, их жужжание сливалось с далёким гулом электрокаров и криками торговцев, что продавали всё – от свежих имплантов до жареной лапши. Это был мой мир теперь, жестокий и прекрасный, и я стал его частью – охотником за призраками, выуживающим цифровые следы умерших из сети, чтобы их семьи могли попрощаться. Но каждый заказ напоминал мне о ней, об Акико, чей голос я потерял в той пустоте.