– Но не на время экзаменов.
И после её последней реплики перед звонком стало непонятно, кто же из них выиграл в этом споре. Все стали думать о том, что может Ирина Васильевна и не права, и есть другая жизнь кроме учёбы работы, есть что-то более важное, но потом пришли мысли об экзаменах затмившие собой любую идею о чём-то хорошем.
Однако Александр не сдавался. Он спорил с любым учителем, начинавшим подобный длинный, серьёзный, грузный монолог с восклицаниями, с широко открытыми глазами и иногда со всплесками рук. И через какое-то время у него получилось пошатнуть мрачный режим, свершив революцию давшую улыбку детям.
Самым большим его достижением стал конец недвусмысленных выражений учителя русского языка и литератур. Полноватая, громковатая с плутовскими миленькими глазками и длинными рыжеватыми волосами Анжелика Валерьевна часто затрагивала личные темы учеников, подшучивала над ними, а после наблюдала за краснеющими лицами. Однажды обсуждая “Старуху Изергиль” она вызвала к доске Иру Решетникову и начала расспрашивать её о том, можно ли жить как главная героиня рассказа. Александр заметил, что одноклассница у доски чуть ярче накрашена, нежели остальные девушки и, решив защитить её, сказал, обратившись к учителю:
– Вы в молодости наверно тоже были как она. Очень красивой я имел ввиду. – Смешки класса пришли через время. Анжелика Валерьевна только захлопала карими глазками, а Ира ему улыбнулась.
Александру меньше всего нравился класс русского языка и литературы. Во-первых, он ненавидел жалюзи, а они висели ещё и в очень неприятных оттенках: ярко-жёлтый и болотисто-зелёный. Во-вторых, развешенные картины: пейзажи и только один портрет. И если безвкусные речки и леса он мог простить, то совершенно бездарную репродукцию “Княжны Таракановой” – нет.
Это единственная картина в жанре историческая живопись, которая понравилась ему. Причинами этого были и красота, и смысл картины, и сама история этой женщины и художника.
Ему в ней нравилось абсолютно всё, особенно то, что картина была не о женщине, принимающей смерть, а о самом художнике. Ни один оттенок не говорил о захватывающей истории красивой авантюристки. Флавицкий писал о покидающей его жизни.
Это шедевр живописи и, узнав об истории и Флавицкого, и загадочной интриганки, Александр ещё больше влюбился в картину. И однажды, увидев репродукцию, где женщина повержена горем, он снял её, унёс домой и через три дня принёс Анжелике Валерьевной новую, правильную, по-настоящему красивую, рассказал ей, в чём смысл картины, и та стала лучше к нему относиться и даже перестала ехидничать с учениками.