– Ошибаешься, ведьма, – усмехнулся Ирвинг, – я найду её по твоему запаху – манящему и нежному, что давно сводит меня с ума. Даже сейчас, в этих грязных лохмотьях, давно не окунавшаяся в реку, ты для меня, как нектар для пчелы. И я уверен, что твоя дочь источает такой же чарующий аромат, – в глазах инквизитора появился похотливый огонёк.
– Лакрия никогда не достанется тебе! – выкрикнула женщина, пытаясь плюнуть ему в лицо.
– Я всё равно найду её, – проговорил колдун, – опрошу всех жителей города и соседних деревень, девочка с таким именем не могла остаться незамеченной.
Вета с ужасом думала о том, как тяжело придётся её девочке.
– Тащите ведьму, – скомандовал инквизитор своим солдатам, которые с удивлением наблюдали за разговором главного с ведьмой и в страхе пятились назад.
Глаза Веты так сверкали, что охранники боялись её.
Женщину выволокли на улицу. Прохожие, которые ещё не успели дойти до площади, остановились и начали свистеть в её сторону.
– На костёр ведьму! – ликовали они.
А Вета не понимала: почему они ненавидят её? Все, кричавшие проклятья, были незнакомы ей, а значит, женщина никак не могла сделать им что-то плохое. И всё же они радовались её унижению и скорому мучительному уходу.
Это свойство толпы всегда удивляло её, когда она со стороны наблюдала за казнью других «ведьм». А на самом деле — обычных женщин, которые просто лучше других умели лечить детей, вести хозяйство или были чуть красивее лошади.
Грубые руки солдат начали привязывать её к столбу, обложенному соломой. Взглянув на свои кисти, которые заламывали назад, Вета увидела красные подтёки на местах, куда врезались когти Ирвинга.
– Будь ты проклят, колдун, пусть твой род прервётся, не зная отпрысков мужского пола, а женщины не переживут разрешения от бремени, – проговорила она, а солдат, привязывающий её, вздрогнул. – И ты тоже – гори в аду! – плюнула она в него своей ненавистью. – Пусть ваши дома полыхнут таким же огнём, что вы разводите у моих ног! – пожелала она привязывающим её охранникам.
Те в страхе попятились, но узлы на верёвках, стягивающих локти Веты вокруг столба, довязали.
– Не видать вашим семьям покоя, – продолжала она, зная, что основная вина лежит не на солдатах и она не должна проклинать их, иначе кара вернётся и к ней тоже; но не могла