* * *
У войны не бывает приятного запаха. Она пахнет кровью, потом, гниющей плотью, дымом, стоячей водой, грязью, пылью. Не существует войны, от которой исходил бы сладкий аромат, и чтобы утверждать это, нет необходимости знать все войны.
Запах голода.
Запах рваных ран.
Есть ли запах у голода?
Война состоит из запаха бессмысленных потерь, она пахнет тем, о чем и ком не позаботились, – забытыми людьми и заброшенными полями, от нее исходит запах уничтоженной повседневности, запах человека, который забыл, что он человек.
Каждый запах, который производит наша жизнь, – результат наших действий, как индивидуальных, так и коллективных, следствие наших контактов с природой и другими животными, наших привязанностей и нашей жестокости.
«По мнению Аристофана, само по себе неучастие в войне является синонимом изящного запаха»[9].
«В давние времена бывало, что жители осажденного города ставили на виду, на крепостной стене, кадильницу в знак признания своего поражения. Враг буквально чувствовал запах победы.
Это был сладкий аромат победы»[10].
«Во время перемены блюд на пышных банкетах в помещение вносили благовония. Иногда гости развлекались тем, что бросали друг в друга яичную скорлупу с розовой водой»[11].
Нам кажется, что мы можем вообразить все вкусы радости, но есть ли запах у гнева?
Говорят, деньги не пахнут, но у тех, кто ими обладает, запах есть.
«Вдыхал ли Орфей духи своей супруги, прежде чем обернуться?»
Она записала это в свой блокнот.
В мифе рассказывается о мертвой тишине, заглушавшей звук шагов, и поскольку Орфею было запрещено говорить с Эвридикой, он не мог доверяться слуху, чтобы убедиться в ее присутствии.
Но возможно ли, чтобы у столь талантливого музыканта не были развиты другие чувства? Неужели ему не приходило в голову, что заметить присутствие другого человека на расстоянии можно не только при помощи зрения и слуха? Разве не мог его успокоить запах возлюбленной? Или, может быть, тело Эвридики, оказавшейся в загробном мире, потеряло живой аромат? Или она слишком отставала, чтобы ее запах мог достичь человека, идущего впереди? Не потому ли Орфею нужно было увидеть Эвридику, чтобы убедиться в том, что она следует за ним? Запрет на зрительное восприятие лежит в основе множества мифов, от ящика Пандоры до Мелюзины и Медузы. И тем не менее история Орфея стоит особняком – обоняние могло бы позволить ему обойтись без зрения и таким образом обеспечить спасение.