– Не их. Тени, какие-то. Я вообще сначала думал, что это соседская собака.
– Лучше бы собака, – Маша из-за собачьих набегов с соседями пару раз ругалась. Сейчас между «кудлатой собакой Акрамом» и соседским волкодавом наверняка бы выбрала волкодава. Тот хоть и здоровенный, но от метлы улепётывал будь здоров.
Смотрю на жену. Она напугана. Напугана больше чем я. Никогда Машу такой не видел. Мне хочется обнять её и сказать что-то обнадёживающее, но я понимаю: пока она хоть и боится, но держится. Если её обниму, начнутся слёзы и истерика. А истерика в четырёх стенах может вызвать цепную реакцию и сделать ситуацию вовсе мерзкой. Внутренние конфликты всегда катастрофичнее внешних угроз. Хотя бы потому, что внешние – объединяют, а внутренние – разделяют и делают нас слабыми.
Гляжу на Лену с Серёгой. Они сосредоточенны: активно ищут выход из ловушки, в которую мы оказались. Для них это очередной «попадос» и из всех предыдущих они всегда выбирались. Хотя иногда с серьёзными потерями.
У Сашки вообще глаза горят. Он уже видит, как совершит подвиг и всех освободит. Его бы придержать надо, а то наделает дел…
А я… Я, если честно, растерян. Уже не столько напуган – идиотский образ с зубами на шее врага, который подбросил перевозбуждённый мозг, умер так же внезапно, как и родился, но на смену страху пришла растерянность. Я не понимаю, что происходит, а, значит, не могу ответить на любимый вопрос Ильича и товарища Чернышевского: «Что делать?»
Мне понятно, что Акрам и его люди просто так не уйдут. Не для того готовились. А они готовились: связи в посёлке нет, значит, что-то сделали с ближайшей базовой станцией. То есть, телефоны молчат в радиусе, как минимум, трёх-пяти километров. И вся эта площадь, вероятно, под их контролем. Зачем?
В нашем посёлке 24 участка. Достроено пять домов. Постоянно живут четыре семьи.
Акрам что-то кричал о выкупе. Но это смешно. Три семьи из четырёх на дом копили годами, продали городские квартиры, влезли в кредиты. Что на нас заработаешь кроме геморроя? Хозяева волкодава – при деньгах, но отключать сотовую связь, рисковать, как минимум, свободой и всё из-за одного богатого дома? Глупо.
Чего Акрам добивается? В чём цель? Джихад? Ерунда. Если бы это мигранты пошли мстить неверным, они бы общались на киргизском или таджикском. Но всё, что я слышал – это отборный уличный русский. Причём, без акцента.