– Сима, друг мой, – начал Акива, усаживаясь на каменный выступ, – я всю ночь перечитывал свиток Торы. Вспоминал, как в Писании говорится: «Правды, правды ищи», – и ещё: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Но чем больше я наблюдаю за нашими учителями, тем яснее вижу: многих волнует лишь внешнее соблюдение Закона, а не то, что творится у человека на сердце.
– О чём ты? – нахмурился Сима. – Разве наши мудрецы не учат нас во всём быть точными и усердными?
– Да, учат, – ответил Акива. – Но посмотри, как порой они сосредотачиваются на мелочах. Одни тщательно отсчитывают десятину даже с крохотных листьев мяты, а то и с аниса или тмина, но при этом забывают про сострадание к нуждающимся. Я видел, как человек просил подаяния у порога синагоги, а раввин прошёл мимо, храня при этом важный вид, будто соблюдение ритуала важнее милосердия.
Сима понимал эти слова, но не хотел признавать, что раввины могут ошибаться:
– Но мы не можем судить их строго. Возможно, тот раввин был занят и спешил. И потом, если не выполнять мелких предписаний, как же можно сберечь большое?
Акива тяжко вздохнул:
– Я не против предписаний. Но выходит, мы обходим заповеди о любви и справедливости, уделяя внимание только внешним формам. И ещё кое-что меня тревожит, Сима: недавно мне рассказали, как один человек объявил всё своё имущество «корбаном», посвящённым Богу, чтобы не помогать родителям. Разве это не нарушает заповедь «Чти отца твоего и мать твою»? А законники говорят: «Это по Устному Закону дозволено».
– Да, слышал я об этом обычае, – признался Сима, опустив взгляд. – Но не могу представить, что Тора велит отринуть родителей… Может, это старая традиция или частный случай.
– В том-то и беда, что человеческая традиция порой вырастает выше заповеди Творца, – сказал Акива. – И ещё: мы умножаем правила о Шаббате настолько, что простым людям кажется непосильным бременем. Кто-то боится даже выйти за водой. Неужели Бог желает, чтобы мы трепетали перед каждым шагом, забывая, что Шаббат нам во благо, а не во вред?
Сима пытался возразить, но и сам вспоминал, сколько раз видел, как старики и вдовы страдали от лишних ограничений, о которых мудрецы говорили: «Такова ограда вокруг Закона».