Он как раз закончил готовить лекарство, когда дверь аптеки распахнулась. На пороге стояли двое стражников в ливреях с гербом бургомистра.
«Ты – Томас, ученик аптекаря Штейна?»
Флакон с остатками эликсира чуть заметно грел карман рубахи. Одна капля могла вернуть ясность мысли, обострить восприятие. Но стоило ли?
Есть мгновения, которые остаются в памяти навсегда – как солнечные блики на воде, как отпечаток листа на камне. Томас смотрел на эту женщину, на её натруженные руки, бережно прижимающие к груди внука и лекарство, и думал: вот она, настоящая цена каждого нашего выбора…
«Три капли утром и три вечером,» – он говорил тихо, но твёрдо. «Разведите в тёплой воде с мёдом, если есть. Жар спадёт к утру.»
Женщина пыталась что-то сказать, но слёзы мешали словам. Она просто склонила голову и поспешила к выходу, прижимая к груди своё сокровище – флакон с лекарством и спящего внука.
Стражники терпеливо ждали у двери. Томас заметил, как младший из них украдкой перекрестился, когда женщина проходила мимо – должно быть, узнал в ней свою соседку.
Когда за женщиной закрылась дверь, время словно сгустилось. Он чувствовал, как эликсир в кармане стал теплее – или это его рука дрожала? Странно, но страха не было. Только понимание: вот он, тот момент, когда нужно быть предельно ясным.
Томас неторопливо вытер руки чистым полотенцем, достал флакон. В тусклом свете аптеки золотистая жидкость казалась живой. Одна капля скатилась по стеклу, упала на язык…
Мир вокруг начал меняться – не внезапно, как по волшебству, а постепенно, словно рассвет разгоняет ночные тени. Каждая пылинка в солнечном луче стала видна, каждый звук обрёл глубину, каждая мысль засияла кристальной чистотой.
«Я готов,» – сказал он стражникам, и его голос прозвучал увереннее, чем когда-либо.
В тот день люди видели, как молодой подмастерье аптекаря шёл по улицам в сопровождении стражи. И было что-то особенное в его походке, в том, как он держал голову. Словно не его вели под конвоем, а он сам вёл своих провожатых…
Странно устроены улицы города – всего несколько минут пути отделяют бедные кварталы от богатых. Но эти минуты словно переносят в другой мир. Вот только что под ногами была грязная мостовая, а теперь – мощёные плиты, вычищенные до блеска. Только что нос улавливал запахи помоев и гнили, а теперь – аромат цветущих лип из господских садов.