Он просто шел домой, к матери, к старым книгам своего детства. А вокруг него незримо смыкалось кольцо самых искусных соглядатаев королевства.
Дверь открылась со знакомым скрипом. В комнате пахло сушеными травами и свечным воском – запах дома, запах детства. Мать сидела у окна, как всегда, сложив руки на коленях. Услышав шаги, подняла глаза…
Мгновение тишины – и вдруг её лицо озарилось светом, словно солнце выглянуло из-за туч. «Томас…» – выдохнула она, и в этом единственном слове было всё – тревога бессонных ночей, боль ожидания, невыразимая радость встречи.
Она поднялась – такая хрупкая, что, казалось, дуновение ветра могло бы унести её. Он шагнул навстречу, обнял осторожно, боясь причинить боль. Её руки – всё такие же теплые, всё такие же родные – дрожали, когда она касалась его лица, словно не веря своим глазам.
«Ты вернулся… вернулся…» – шептала она, и слезы катились по её щекам. «Я знала… каждый вечер зажигала свечу… ждала…»
Позже, когда первые слезы радости высохли, они сидели рядом, и она держала его руку в своих ладонях, словно боялась отпустить. Он рассказывал – немного, осторожно выбирая слова. О том, что его ценят как лекаря, что у него теперь есть дом в столице. Что скоро, возможно, она сможет перебраться к нему.
А потом, когда она отвлеклась, готовя чай, он потянулся к старой книжной полке. Среди потрепанных томиков своего детства нашел то, что искал – маленький флакон, спрятанный так давно, словно в другой жизни.
Три капли на язык – и мир вокруг начал меняться. Не внезапно, нет. Медленно, как рассвет разгоняет ночные тени. Каждый звук стал острее, каждый запах – ярче. Память, дремавшая все эти недели, пробудилась, возвращая забытые формулы, рецепты, планы…
Но внешне он остался прежним – все так же спокойно пил чай с матерью, все так же мягко улыбался, слушая её рассказы о городских новостях. Только глаза, если приглядеться, стали чуть ярче, словно в них отражался свет невидимого пламени.
А где-то там, за стенами дома, невидимые стражи продолжали свое наблюдение, не подозревая, что человек, за которым они следят, уже стал совсем другим.
К вечеру он попрощался с матерью – нежно, но твердо отклонив её просьбы остаться на ночь. Она плакала, но в этих слезах уже не было горечи – только светлая грусть и надежда на новую встречу.