Олег сжал свой скетчбук сильнее.
– И что это значит?
– Это значит, – вмешалась Катя, – что ты не один. И не все будут рады твоему появлению.
Штрих встал, хлопнув своим жёлтым скетчбуком по столу. Его ухмылка вернулась, но теперь в ней было что-то нервное.
– А теперь мой ход, – сказал он, хватая карандаш.
Он быстро нарисовал тот же переулок, но добавил размытые линии – штрихи скорости, будто ветер пронёсся по странице. Закрыв скетчбук, он откинулся назад с довольным видом. Катя снова открыла свой – и теперь парень с девушкой уже сидели в кофейне, а банка оказалась в урне ещё быстрее, словно время сжалось в один миг.
– Жёлтый ускоряет, – пояснил Штрих, постукивая карандашом по столу. – Ты плетёшь, я бегу. Каждый играет по-своему.
Олег усмехнулся, но внутри него что-то щёлкнуло. Тринадцать скетчбуков. Тринадцать цветов. Его чёрный был лишь одним из них, и мысль об этом будоражила.
– А Резчики? – спросил он, глядя на Мастера. – Они тоже с этими… скетчбуками?
Мастер нахмурился, и тень легла на его лицо.
– Некоторые – да. Но их цель – не ткать, а рвать. И они уже здесь.
В этот момент свет в зале мигнул, и на стене проступили тонкие разрезы – острые, как лезвия, они разорвали узоры нитей, оставив за собой пустоту.
Глава 9: Разрезы на свету
Олег замер, глядя на стену, где только что проступили разрезы. Они были тонкими, как волоски, но острыми, словно кто-то провёл лезвием по камню, разрывая узоры нитей, что покрывали убежище. Свет в зале мигнул снова, и тени на полу дрогнули, хотя никто не двигался. Воздух стал тяжёлым, будто пропитанным запахом металла и пыли.
Катя захлопнула свой серый скетчбук с резким хлопком, её лицо напряглось. Штрих схватил свой жёлтый, отступив к столу, его ухмылка исчезла, сменившись настороженным взглядом. Мастер медленно поднялся, опираясь на руки, и его белый скетчбук слабо засветился, как будто реагировал на угрозу. Паук, всё это время молчавший в углу, шагнул вперёд, его тёмная куртка сливалась с тенями зала.