– Слушай, я могу помочь тебе. Просто расслабься, – произнёс Брайан, его голос был тихим, но в нём ощущалась твёрдая власть.
Кевин застыл. Его лицо стало бледным, а тело – напряжённым. Он отдёрнул руку и быстро отступил.
– Я понял, Брайан. Ты прав, просто… Не хочу, чтобы всё это повлияло на проект, – сказал он едва слышно.
Но Брайан увидел дрожь в его глазах. Он заметил, что Кевин начал воспринимать его поведение как нечто большее, чем просто помощь.
«Я перешёл черту».
Брайан понял, что перешёл границу, которую ещё недавно считал неприступной. Он не просто манипулировал, он сломал человека. Кевин выглядел как зомби, подчинённый его воле, но что-то сломалось в нём. Что-то, что он сам не мог контролировать.
Брайан сидел в своей комнате, перед ним лежал дневник, который теперь был ещё более тяжёлым. Его записи становились всё мрачнее. Он заметил, что в последние дни его эксперименты начинают выходить из-под контроля.
И вот, после одной ночи, когда Брайан не смог заснуть, он вдруг понял, что его действия начали пересекать черту.
На следующее утро, когда Кевин снова пришёл к нему, он сказал с явной тревогой в голосе:
– Нам нужно прекратить.
Брайан замер, но почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он заметил, что, несмотря на всю свою уверенность, он не был готов к последствиям своих действий. Что, если его манипуляции начнут рушить его самого?
Это было начало конца.
Брайан стоял в своей комнате, разглядывая Кевина, который сидел напротив него, слегка наклонив голову. В глазах Кевина теперь читался не просто страх – а ужас. Кевин был сломлен. Брайан знал, что перешёл черту. Он не мог больше так продолжать. Всё, что казалось таким управляемым и захватывающим, теперь ощущалось как непредсказуемая буря, которая вышла из-под его контроля.
«Что я сделал?»
Брайан почувствовал, как тревога сжала его грудь. Этот страх был новым, и он ощущал его на каждом уровне. Он уже не был непобедимым манипулятором. Он был человеком, который терял себя в собственных играх. Все его действия, все его эксперименты, которые казались такими умными и контролируемыми, начали вести его к необратимым последствиям.
«Я создал монстра. И это я».
Его взгляд метался по комнате. На столе лежали дневники, его записи. Они стали для него весомым напоминанием того, что он стал тем, кем не хотел быть. Он понял, что он больше не контролирует ситуацию. Это не был просто эксперимент – это было сломление других людей, и он тоже в этом участвовал. Он сломался.