– А ну тихо, деревенщины!
Неуловимым движением он вытянул длинный меч из ножен. Рой моментально осознал, что незнакомец мог единым взмахом полоснуть их с Гвэлом по горлу, и стёганный доспех не остановил бы его. Всё это время Бран не шевелился, молча изучая фигуру в доспехах.
– Вот так-то, не трепыхаться! – прорычал он. – Было бы мне надо, давно вас всех перебил бы!
Всё так же, с мечом в руках, не поднимая забрала, он обвел всех троих взглядом затем, убедившись, что троица не делает резких движений, быстро попятился к коню, убрал меч и залез в седло.
– Негоже мне стоять, когда деревенщины сидят, – насмешливо бросил он, откинув забрало. – Ваши споры слышны на всю округу, и мне есть что добавить. Этот вот, с дудочкой, несомненно прав. Если вы прыснете по деревням, то вас тут же запишут дезертирами. Даже в родной деревеньке вам уже рады не будут. И спрятаться не удастся: в Беренштадте есть Шар, и есть Мастер, ловкий с этим Шаром. Ради вас, троих олухов, никто б не стал этим заниматься – дело это чреватое, смотреть в Шар…Но они захотят узнать, как прошла битва, и где сейчас войско; и Шар послушно покажет всех: сдохших, раненых, сбежавших. И не просто покажет, но поставит на вас клеймо, что будет для Поисковой Дружины горящим факелом в безлунную ночь. Когда Дружина вас найдёт, потащат вас обратно, закованных в колодки, а будете драться – перебьют насмерть.
На вид ему было лет тридцать, вытянутое правильное лицо, тонкий нос и опрятная недлинная борода, модная среди знати в последние года составляли разительный контраст с видом солдат. Говорил он теперь не очень громко, с отчётливо выраженными презрением и насмешкой.
– Простите, милорд, не знаю вашего имени, – вежливо заговорил Бран, – но не похоже, что вы из нашего начальства. Почему судьба деревенщин волнует вас?
– Обращайся ко мне милорд Морфольк, – тем же тоном ответил рыцарь. – Да, сейчас я не воинский начальник, но для вас, висельники, слово дворянина – закон. К тому же когда это слово полностью соответствует вашему уставу.
Надменно оглядев их, он добавил:
– Как вы видите, я сейчас один, без свиты. Еду я также в Беренштадт – вот и поедем вместе. Послужите мне немного, не бесплатно, а там глядишь и в городе пригодитесь.
Он снял притороченный к седлу бурдюк, отпил глоток, и, завязав его обратно, кинул троице под ноги.