И Стас, почувствовав поддержку, тут же вступил в борьбу с совестью:
«Я достаточно натерпелся! И вообще, Миха сам меня сюда вытащил, я и знать не знал ни про какую Зону! И, кстати, если я продам свою находку по хорошей цене, то оплачу лечение его матери. Ведь он за этим сюда шёл».
«Даже с самим собой хитришь! – презрительно фыркнула совесть: – …если продам по хорошей цене…, а если нет? Что тогда? Бросишь бедную женщину умирать, как бросил её сына?»
«Нет…»
Если бы его совесть умела смеяться, то расхохоталась бы в голос.
«И ты считаешь это своей наградой?! Ты не достоин даже смотреть на артефакт, а не то, что владеть им!»
Тяжело дыша, Стас замотал головой.
Он не такой, нет… Он не бросит мать Михи, не оставит, будет помогать…
Но совесть не унималась:«Ты – лживое, трусливое, презренное ничтожество!»
Нет… нет… нет… нет…
Заткнись… заткнись… заткнись…
– ЗАТКНИСЬ! – прокричал он вслух и вздрогнул, испугавшись, когда звук его голоса разнесся над пустой деревней.
Стас невольно втянул голову в плечи и присел. Несколько минут не двигался, напряженно вслушиваясь. Тишину нарушали лишь потрескивания и хлопки аномалий.
Кроме того, приступ страха снова заставил совесть замолчать. И когда Стас убедился, что его возглас не привлёк внимания, он распрямился и уверено шагнул к артефакту.
Протянул руку и уже почти коснулся вожделенного «чуда», но осторожность возобладала, и он отдернул пальцы. Поискал глазами вокруг и подобрал палку. Попробовал ей придвинуть артефакт к себе.