Рассказал мне дядя Прохор о своей первой жене Дуняше, которую он сильно любил. Убил её сошедший с ума станичный кузнец, потом сам повесился. Засиделся я у него допоздна. Подойдя к своему дому, увидел легковой автомобиль «Форд». За рулём сидел Серёга Кузьмин, один из водителей гаража ОГПУ.
– Григорьев приказал тебе срочно прибыть на службу, – Кузьмин закурил папиросу.
Воздохнув, я сел на заднее сиденье.
– Застрелился ваш Воронов, – завёл мотор Серёга. – Вырвался с дежурства на полчаса, приехал домой, а там его баба с хахалем в постели. Он тютя, вместо того чтобы порешить обоих, вышел в коридор и пустил себе девять граммов в лоб. Все бабы сволочи! Не зря я своей часто зубы кулаком чищу.
Ругая весь женский род, Серёга гнал машину по ночным московским улицам. В дни моего детства, то есть до революции, проезжую часть мостили булыжником. Камни тщательно подгоняли, рабочие долго возились с одной улицей. За годы Гражданской войны, Москва обветшала, мостовые пришли в негодность. Город в порядок стали приводить четыре года назад, принялись укладывать булыжник в мостовые. В виду того, что везде нужно менять мостовое покрытие, дорожники работали быстро. Как в старину тщательно булыжники не подгоняли, засыпали щели песком. Дождь и талые воды вымывали песок, колёса автомашин выворачивали булыжники из мостовой, делая огромные дыры. Теперь езда в автомобиле по московским улицам превращалась в муку. Серёга гнал автомобиль, крепко держась за руль. Я же прыгал словно мячик. Но всему приходит конец, даже сумасшедшей езде по разбитым дорогам.
В кабинете, я вспоминал наш последний разговор с Валеркой. От горьких дум меня отвлёк звонок дежурного.
– Балакирев, на Сретенке убийство, возможно контрреволюционный теракт. Нужно подъехать разобраться, – рокотал в телефонной трубке бас Ивана Сысоева.
Опять сумасшедшая езда с Кузьминым, благо до Сретенки недалеко. Остановились возле милицейского оцепления. Едва я вылез из автомобиля, ко мне подошёл коренастый мужичок в клетчатой кепке и двубортном пальто.
– Недремлющее око ГПУ пожаловало, – усмехнулся он. Протянул руку: – Начальник третьего отделения МУР Александр Журавлёв.
– Прохор Балакирев, оперуполномоченный ОГПУ, – я пожал его руку.
– Начальник МУР Эдуард Карлович Синат и прокурор Андрей Владимирович Филиппов уже отметились, – Жуков достал из кармана пачку папирос «Сафо», протянул мне.