Я всё вдыхал, не чувствуя затора,
А ты всё больше оголяла зубки.
Глаза раскрылись, губы посинели.
Себе я шею принялся скрести.
Твои зрачки же вмиг повеселели,
В них бойко заплясали огоньки!
Я бил ногами по постели, изгибался,
Будто в истерике несчастное дитя.
Холодный голос надо мной смеялся,
И ледяные руки гладили меня!
В тот самый миг всё резко почернело,
Остались только жар и пустота.
Ты до последнего в моё лицо смотрела:
Хотела знать, что – всё! Что навсегда!
Такую страсть не передать словами,
Не описать какою-либо нотой!
Я жадно раздевал тебя глазами,
Пока мой объектив чеканил фото.
Во вспышках замирающие грёзы
Меня в ночи сейчас же догоняли,
И я следил, как тлеющие звёзды
Твой облик безуспешно примеряли…
Ты отражалась в мыслях воспалённых,
По венам жгучей смесью пробегала,
На пальцах оставалась обожжённых
Ты призраком соблазна карнавала!
Такую страсть не передать словами,
Не описать талантливым поэтам!
Навек ты у меня перед глазами,
Навек вонзилась в сердце силуэтом.
У них порог засыпан мелким был стеклом.
Я мешкал, затушил окурок сапогом
И в комнату, где свет едва касался стен,
Любовь и ненависть где пережили плен,
Зашёл. Кивнул. И в угол молча отошёл,
Чтобы меня шквал их эмоций не нашёл.
Она всклокочена, в рубашке и чулке,
Сжимал и разжимал он ярость в кулаке,
Пытался кровь с губы ладонью утереть.
Я видел, что ему невмоготу терпеть.
«И что теперь? – спросил он тихо, прошептал: —
Довольна ты теперь? Кричала! Я кричал!»
Она горела, изнутри пылало пламя,
И всех вокруг, и самоё себя изранив,
Дышала коротко, сказала нелегко:
«Давай закончим? Не уедем далеко.
Ты крутишь влево, я кручу направо.
Ломать судьбу друг другу не имеем права!»
Я видел ясно. По глазам. Я слышал в тоне:
В любовью муках созданных вот-вот утонет.
Он, тоже утопающий, – молчал,
Наверное, Амура умолял
Дать шанс ещё, быть может, в сотый раз:
«Получится, быть может, хоть сейчас!»
Но оба твёрдо верили в одно:
Конец всему. Сердцами решено.
И, позабыв о ссоре и о драке,
Они, прожившие так долго в горе-браке,
Обнялись и заплакали в плечо…
Мне на щеках вдруг стало горячо.
Они любили, строили, старались,
Терпели и без устали сражались,
Но философия любви сложнее,
Труднее, непокорней и сильнее:
Любить – не только строить или слушать…
Любить – это порой суметь разрушить…