Я легла, надеясь успеть заснуть до его возвращения. Тогда мне не пришлось бы снова сталкиваться с этим странным напряжением, которое каждый раз возникало, стоило ему оказаться слишком близко. Но он вернулся слишком быстро. Уже привычно обнял меня, не спрашивая разрешения, и я не возражала.
Я лежала, чувствуя его тепло рядом. Оберин вдруг глубоко вдохнул мой аромат и тихо спросил:
– Не хочешь повернуться ко мне?
Его голос вызвал у меня невольную улыбку.
– А ты не хочешь мне в чем-то признаться? – ответила я, слегка поддразнивая его.
На его лице мелькнула мягкая улыбка, но глаза на мгновение стали удивительно серьезными.
– Ммм…У меня до сих пор хранится цветок, который ты подарила при нашей первой встрече.
– Почему ты его сохранил? – удивленно переспросила я.
– Не знаю… Просто не смог выбросить, – признался он с легкой улыбкой, наклоняясь ближе. Его губы нежно коснулись моей шеи. – Он лежит между страниц одной из книг в моей библиотеке.
Его слова тронули меня, и я, сама не осознавая, что делаю, повернулась к нему лицом. Я медленно наклонилась и легко коснулась губами его шеи. Оберин вздрогнул, будто этот жест застал его врасплох.
Его рука мягко, но уверенно легла на мой подбородок, заставив встретиться глазами. Взгляд Оберина был глубоким, настойчивым, словно он искал ответы на вопросы. И, кажется, нашел.
Его поведение изменилось в одно мгновение. Усталость исчезла, уступив место решимости. Он навис надо мной, уверенный и властный. Его губы накрыли мои в жадном, настойчивом поцелуе, словно он боялся, что я передумаю.
Он переплел наши пальцы и мягко прижал мои руки к подушке над головой.
– Только попробуй меня остановить, – прошептал он хрипло, едва отрываясь от моих губ.
Я и не думала останавливать его, но в его тоне было что-то, что заставило меня ощутить легкое беспокойство. Оберин удерживал мои руки над головой, лишая возможности двигаться, и настойчиво целовал меня, не оставляя ни секунды на передышку. Его страсть передавалась мне с каждой секундой, затопляя сознание.
– Оберин… – выдохнула я, почти моля, но не о том, чтобы он остановился.
Его губы на мгновение замерли, а взгляд пронзил меня, как будто он хотел убедиться в том, что услышал правильно. Поняв, что я не собираюсь сопротивляться, он отпустил мои запястья.
Оберин медленно потянулся к вырезу моего платья и, словно проверяя мою реакцию, разорвал ткань. Звук разрыва материала прозвучал оглушительно в тишине. Его глаза на миг зажглись какой-то первобытной силой, и я услышала, как он тихо, почти с наслаждением, выдохнул.