– Это кто здесь “ребята”? Это мы “ребята”? Деточки, детский сад. Усю-сю. Сейчас нам дяденька сопельки вытрет, по головке погладит, по конфетке даст, сказочку расскажет и спать уложит. – Шах говорил без усилий, стоял на нога крепко и точно контролировал ситуацию. Он был не просто трезвее остальных. Он был фактически трезв и управлял своими пацанами, как хороший дирижер симфоническим оркестром.
Дима снял с перил правую руку, пытаясь незаметно нащупать в карманах ключ от двери. Рука еще скользила по брючине, а Дима уже понял: сам он дверь открыть не сможет. Связка с ключами осталась в куртке. Звать на помощь соседей бесполезно. Может быть, кто и проснется. Но помогать ему, чужаку против “своих” не станет.
–Мужики, что случилось? – Дима напряженно искал выход. Постучать домой? До двери уже можно дотянуться. Но пока Таня поднимется, пока откроет – в дом войдет уже не он. В дом войдут эти пьяные рожи. Его добьют на крыльце, а Таня с дочкой достанутся этой мрази. И что будет потом – одному Богу известно. Зачем только Дима лишил калитку голоса? Услышав знакомый дикий стон петель, Танюха давно бы уже встречала мужа. А взламывать двери криминальный квартет вряд ли бы стал. Но теперь уже жалеть поздно. – По-моему нам нечего делить.
– Делить? Оказывается, мы не детский сад. – Шах продолжал упражняться в остроумии. – Мы первоклашки. У нас будет урок арифметики. Сначала мы умножим дяденькины синяки, а потом разделим самого дяденьку.
– Ага, денежки мы уже у него вычли. – Вклинился Шестерка. – А курточку я себе прибавил. – Димина куртка ему была маловата: из рукавов торчали манжеты рубашки, молния на груди не сходилась. Подол, на костистом заду Васи-Шестерки, комично оттопыривался. В другое время и в иной обстановке Дима, наверно от души повеселился над этим чучелом. Но сейчас ему было не до смеха.
– Ну, вы сами видите: у меня больше брать нечего. – Дима все же вполз на крыльцо, выпрямился и попытался опереться спиной о входную дверь. “Вдвоем напасть не смогут – лестница слишком узкая, а по одиночке от них можно попробовать отбиться. Во всяком случае, спихнуть с крыльца. Пока я на крыльце, у меня сохраняются шансы на спасение. Если на землю сдернут – растопчут вчетвером. Главное, чтобы, Шах не полез первым. Он почти трезвый: разделается со мной как кутенком.”.