Он перелистывал древний фолиант, страницы которого шелестели, как сухие листья под ногами путника, заблудившегося в осеннем лесу. Книга называлась «Сказания Забвения», и её было запрещено даже трогать, не то что читать. Элиас нарушил запрет. Время пришло.
В зале были ещё двое: старейшина Серафина, чьи пальцы, как у опытной пряхи, перебирали чётки из окаменевшей лавы, и молодой, подающий надежды Сочинитель Адриан, чей взгляд был полон непонимания и, чего уж греха таить, страха.
– Мордекай… – прошептала Серафина, и её голос прозвучал как погребальный колокол. – Он возвращается?
Элиас вздохнул с облегчением. “Хуже, Серафина. Он уже здесь. Или, по крайней мере, его тень. Энергия Забвения снова коснулась нашего мира.”
Адриан сглотнул. “Забвения? Но это же… это же невозможно! После падения Мордекая мы запечатали все его труды. Запретные Истории были уничтожены.”
Элиас поднял руку, прерывая его. «Уничтожены? Ты действительно в это веришь, Адриан? Истории… они никогда не умирают. Они лишь ждут своего часа, дремлют в глубинах разума, цепляясь за нити реальности. Мордекай всегда был гением, пусть и безумным. Он знал, как плести Истории, которые могли изменить саму ткань мироздания».
“Но что он хочет?” – спросила Серафина.
– Переписать. Переписать всё. Он хочет создать новый мир, мир, где правят хаос и отчаяние. Мир, лишённый надежды и света. Элиас захлопнул книгу, и её звук эхом разнёсся по залу. – И для этого ему нужен Стилус Забвения.
Адриан нахмурился. “Стилус Забвения? Артефакт, способный стирать целые главы из Книги Жизни? Но он был уничтожен вместе с Мордекаем!”
«Так мы думали», – печально ответил Элиас. «Мы ошибались. Стилус существует. И он попал в руки… не тем, кому следовало».
В этот момент в зале погасли все свечи, погрузив его в кромешную тьму. Послышался тихий шепот, словно ветер проносился сквозь щели.
«Кто здесь?» – испуганно спросил Адриан, нащупывая в темноте рукоять своего клинка.
«Не волнуйся, Адриан», – успокоил его Элиас. «Это не Мордекай. Это лишь… предвестник».
В темноте возникла фигура, сотканная из теней и тумана. Голос, прозвучавший из её уст, был хриплым и зловещим.
«Круг Сочинителей… ваш мир обречён. Забвение грядет. И лишь… Писарь… сможет остановить его».
Фигура растаяла, оставив после себя лишь запах серы и страха.