Я просто таю от того, что он творит.
– Галиб мой парень, – выдыхаю, борясь с головокружением.
– И мой племянник. Споёмся, Вера.
У меня нет ни сил, ни желания возмущаться.
В этот самый момент мне хорошо и горячо. Очень жарко.
Я считаю число повторений прикосновений его пальцев к моим губкам.
Уже несколько десятков раз.
Непозволительные скольжения.
Они немеют от них, и все тело накрывает истома. Подушечки его пальцев гладят, ласкают и трут меня. Мы оба тяжело дышим.
Неправомерно приятные ощущения.
В животе и в киске все горит и бешено натянуто.
– Сними их с себя, – тихо велит он, продолжая трогать меня. – Покажи мне свою попку.
А ничего, что сюда может войти кто угодно. Мы стоим на кухне, а не в запертой комнате.
Мое дыхание частое.
Пульс ускорен.
Мышцы напряжены.
И я ловлю себя на том, что киваю ему.
Мама дорогая…
Я кивнула ему!
Марс приподнимает на ягодицах часть моей короткой юбки.
Каждое его движение, как острое взмывание в воздух.
Оно щекотно и пикантно.
А затем с внезапным рыком он оттягивает резинку.
Резко рвет ее.
От этой силы натяжения, от наклона, я падаю.
Он мгновенно перехватывает меня руками между бедер, обжигает молниеносным владением, удерживает на месте.
Громко ахаю.
Он совсем не в себе!? Упырь!!!
Он рычит, наклоняя меня.
Все происходит быстро.
Боже, я ошеломлена силой его намерений настолько, что даже не могу отреагировать. Голые ягодицы выставлены на показ.
Юбку он задрал и жестко удерживает.
В то время как другой рукой пальцами он раздвинул мои внутренние губы и замер. Смотрит, не отрываясь.
Все вместе выбивает почву из-под ног.
И взвинчивает…
Сердце колотится сильнее некуда.
Я дергаюсь в попытке выскользнуть.
Бесполезно.
Он жестко, как юбку, фиксирует и меня.
– Замри, – приказывает рыком. – Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?
Черт, он прав. Только не в таком виде.
Я послушно замираю. Ни одной мысли в голове.
Он никуда не торопится. Смотрит на ягодицы и на киску.
Мне нечем дышать.
Нежно прикасается к моим губам пальцами. Словно хочет приручить их. Бережно ведет вверх и вниз. Ощутимо дергая в движении туда-сюда.
Мое тело начинает кричать о продолжении.
То, что мы делаем, оно невероятно пронизывающее, красноречиво неприличное. Боже! Боже! Ты ничего не видел…
Его палец гладит меня, толкается весомо, властно гуляет между губок, не проникая в глубину.