Глава 5. Слабые стороны и возможные возражения
Несмотря на новизну и продуманность, методология А.Жалнина вызывает и ряд критических вопросов. Во-первых, его широкое определение философии через метод диалектики субъективного и объективного можно счесть спорным и исключающим. Автор фактически объявляет не-философией множество направлений, не пользующихся его подходом. Это явно вызовет возражения у представителей тех самых направлений – скажем, у последователей аналитической философии или феноменологии – которые могут утверждать, что их методы тоже правомерны и плодотворны. Жалнин называет их труды «умозрительными схемами» или «дубликатами наук», но это скорее риторический приём, чем доказанный факт. Его критерия «истинности» и «полноты» знания (наличие взаимоперехода сторон) также можно оспорить: философ, склонный к, например, феноменологическому методу, возразит, что субъективный опыт сам по себе достоин анализа без привязки к объективным фактам. Таким образом, возражение о валидности метода состоит в том, что А.Жалнин провозглашает монополию одного подхода, не доказав, почему другие подходы неверны – он лишь указывает, что они односторонни. Но односторонний подход может быть уместен для определённых задач (например, сугубо логический анализ языка успешно решает свои проблемы без учета эмоций).
Во-вторых, оригинальность Основного метода тоже можно поставить под вопрос. Сам автор признаёт, что название «диалектика объективного и субъективного» отсылает к хорошо известному философскому принципу (диалектическому методу). Его новизна скорее в интерпретации через призму нейрофизиологии и в приложении к определению философии. Критик мог бы заметить, что многое из сказанного перекликается с идеями диалектического материализма (единство материального и идеального, практика как критерий истины), с гегелевской диалектикой (движение понятия к совпадению с объектом) или с кантовской проблематикой соотношения вещей-в-себе и явлений. А.Жалнин не цитирует классиков, но его «Основной метод» стоит в ряду подобных попыток найти синтез субъекта и объекта. Поэтому скептик может спросить: а что принципиально нового предлагает автор? Возможно, новое здесь – только терминология («живые понятия», новая трактовка реальности), тогда как суть – вариация на тему старой диалектики. Если это так, то вклад методологии может показаться менее значительным, чем заявлено.