* * *
Монтэн – наиболее известный владелец ресторана в окрестностях Сан-Тровазо. Беседки его сада – приют венецианской богемы, смакующей там Zuppa di verdura[25] сдобренный головокружительными парадоксами, широковещательными воззваниями нео-футуристов и шумными спорами об ирредентизме.
В этот вечер леди Диана обедала в обществе своих трех вздыхателей: француза, немца и англичанина. Месье де Мантиньяк – холодный, прекрасно владеющий собой, скупой на жесты и порывы, являл собой полный контраст с твердо укоренившимся представлением о парижанине, как о существе экспансивном, болтуне и юбочнике. Сэр Реджинальд Деклинг – пылкий, решительный и язвительный. Доктор Эрих Краузе-меланхолически влюбленный, ганноверский дворянин, скрывающий за своими ясными голубыми глазами стальную волю.
Мантиньяк, культурный рантье, посещал Венецию, как артист и дилетант. Сэр Реджинальд Деклинг, атташе министерства иностранных дел, занимался в Лидо плавательным спортом B промежутке между двумя дипломатическими миссиями. Краузе, миллионер-промышленник, начиненный иностранными банкнотами, продавал итальянцам тяжелые орудия.
После обычных банальностей леди Диана повернулась к Деклингу и заметила:
– Ужасная история, это убийство лорда Стэнли в Каире, не правда ли, Реджинальд?.. Мой муж представил его мне в Букингемском дворце. Он был тогда только-что назначен верховным комиссаром Египта и казался очень довольным… Видно, ему суждено было погибнуть на земле Фараонов.
– Да, леди Диана, это восстание действительно возмутительная история. Положение, по-видимому, становится угрожающим. Телеграмма из Лондона сообщает, что флот Средиземного моря отправляется в Александрию.
Эрих Краузе посмотрел на Деклинга с иронической улыбкой.
– Ты сам хотел этого, Жорж Данден![26] И, гордый своим знанием Мольера, немец прибавил: – Еще немного, и ключ к водам Красного моря окрасится кровью… Ба! Господство над путями в Индию стоит костей английского гренадера, как сказал бы наш покойный Железный канцлер[27]. Только вот ваши добрые союзники, французы, будут втихомолку подсмеиваться над вами… Ха, ха, ха!
– Простите, простите, – запротестовал Мантиньяк. – Отдать Египет египтянам – значит отдать и Алжир арабам, а это был бы конец нашему североафриканскому владычеству. Наши интересы связаны.