Кэймрон усмехнулся и наклонился к сестре.
– Ты так уверена, что матушка отпустит тебя?
– Я вела себя отлично последние недели.
– Тогда у тебя есть все шансы, – засмеялся Кэймрон.
Повозки остановились. Сэм выпрыгнула на улицу вместе с младшими, а Элисон позволила Кэймрону помочь спуститься по небольшим ступенькам. Откуда-то послышались возмущения миссис Стефорд по поводу поведения Сэм во время дороги, а именно – высунутых в окно ног. Кэймрон и Элисон не смогли скрыть улыбок.
– У нее нет ни единого шанса отпроситься погулять, – уверенно заявил Кэймрон.
– Сделаешь что-нибудь? – поинтересовалась Элисон, когда миссис Стефорд снова повысила голос.
– Не уверен.
– А я думала, что старший брат должен защищать своих младших, – послышалось за их спинами.
Элисон и Кэймрон резко развернулись и поклонились, увидев перед собой Катрину – старейшину Грин-Моунтейн, которая всегда сопровождала семьи Стефорд и Элмерз в дальние поездки.
На вид Катрине было около пятидесяти лет, но никто в городе точно не знал ее возраст. Янтарные волосы постоянно струились по узкой спине, а карие глаза следили за всем, что происходило вокруг. Катрина была умной и мудрой женщиной, исцеляла душевные раны и практиковалась в медицине, хотя старалась не браться за серьезные случаи.
Родители Сэм и Элисон часто просили у старейшины совета, посвящали ее во все важные дела города, делали ее представителем семей и позволяли принимать решения, касаемые города.
Элисон провела взглядом по черному платью с кружевом на подоле. В этом платье Катрина ходила всегда, делая исключения для торжественных приемов. Но ее одежда была всегда черной и скромной, а глаза немного суженными, словно она пыталась поймать человека на какой-нибудь тайне.
Катрина выразительно глянула в сторону Сэм и ее матушки.
– Эта безнаказанность плохо для нее кончится. Тебе следует больше времени уделять своей сестре.
– Сомневаюсь, что нашу Сэм можно исправить, – ответил Кэймрон учтивым тоном.
– Ты влияешь на нее лучше остальных.
Кэймрон еще раз поклонился Катрине, улыбнулся Элисон и направился к Сэм, чтобы в который раз защитить ту от гнева матушки.
Тут же взгляд Элисон переместился на Кэйдена, стоящего недалеко от цветочной лавки и широко улыбающегося какой-то девушке. Ее губы скривились.
– А тебе, Элисон, стоит перестать смотреть на своего брата так, словно ты вообще не хочешь, чтобы он существовал.