Зато пальцы стали трястись чуть меньше.
Нет, ночь не лучшее время, чтобы, нарушив приютский распорядок, вторгаться к старухе Монтилье. Выставит, не постесняется. Он не по делу короны, не от Владыки и не за камнями для армии. Может и подождать.
На месте Минар он и сам бы выпнул себя с порога. Грязного, окоченевшего, трясущегося от магической растраты, с сизыми пятнами теней под глазами. Чего юных послушниц до обморока доводить?
Но когда еще дела заведут его в Вандарф? А Влад давно был мучим любопытством. Действительно ли настоятельница ослушалась указа Грейнов и приютила виззарийку?
Если так, то Владу с ведьмой есть что обсудить… Возможно, у них общая проблема. Но кто в своем уме откроется темной чародейке? Влад устал, измотался, но пока не обезумел.
…Тут-то, в харчевне, его и нашел Хоулденвей. И ночь смены сезонов обернулась кошмаром божественного размаха.
«Благие нити Сато привели тебя в Вандарф в эту ночь!»
Нет, старик решительно издевался, продавливая больную мозоль. Нужно было сразу ему отказать, пока не вляпался в этот бред по колено… Но как? Костяная рука незабытого долга сжимала горло, трясла, выбивая из Влада хриплое «Приду».
И он пришел. Куда бы делся?
Тэйра Хоулденвей была совсем плоха – шаталась тонким стеблем на студеном ветру, прятала бледный нос под капюшоном и дергалась от каждого прикосновения. Минута-другая – и он бы опоздал.
Не льстил себе: лучше бы опоздал. Влад еще сотню раз пожалеет о том, что натворил. Тихая, спокойная смерть в храме – предпочтительнее тех мук, на которые он обрек болезную девицу. Не всякий крепкий тэр справится.
Теперь хрупкое обморочное тело было его ношей. Карой. Ответственностью. Нельзя влить в девчонку ведро отборной, пакостной тьмы и не проконтролировать, чтобы каждая капля усвоилась организмом.
Мрак в нем говорил грубо, яростно. «Буду считать себя вдовцом»… Мерзко. Счастье, что «невеста» была в обмороке и всей пакости, что лилась из темного рта, не услышала.
Если она выживет, Влад поможет. Он не зверь… Во всяком случае, лучшей своей половиной. Маленькая тэйра с глазами цвета подсушенного лавруша заслужила долгую жизнь. Если очнется, у него будет пять полных лун, чтобы научить ее контролю.
Вот только… захочет ли она? Приедет ли к новоявленному супругу?
Хоулденвей знал о приятеле и его силе многое, да не все. Старый знакомец понятия не имел, на какие нетрадиционные методы «усвоения магии» обрек свою чистую, непорочную дочь.