Что же случилось?
Нечто извне пробило барьер?
Между поврежденными перекрытиями потянулись тонкие нити паутины. Сплетались в полотно, становились толще, разрастались, пока полностью не заштопали дыры. Потухшие на время стены вновь зажглись тусклым желтоватым светом – привычным и безопасным.
– Пай-Пай?..
– Смотри! Что это там? – напряженно прошептал тот, вцепляясь в ее запястье.
Эрика проследила за взглядом мальчишки, и у нее екнуло в груди. Куча мусора у дальней стены колыхалась, разбухая ввысь и ширь. Шуршала, осыпаясь с черной спины пыль. Расправились два рваных перепончатых крыла, уперлись в стены и потолок. А между ними показалась чешуйчатая морда с желтыми плошками глаз, потянулась к детям.
– Т-тварь! – взвизгнул Пай-Пай.
Драпанул, сдергивая за собой Эрику. Та оступилась, едва не упав на сбитые коленки. Попыталась вывернуться, но проще было трижды взобраться по давешней лестнице, чем разжать пальцы друга.
Тварь за спиной досадливо взвыла, придавая беглецам ускорение, а затем ее скрыл поворот, и осталось только гадать, померещился им или нет лежавший у лап чудовища человек.
Эрике снилось море.
Серебристо-голубое покрывало вздымалось и опадало, с шуршанием накатывало на белесый песок, обдавая лодыжки девочки солеными брызгами. И тут же, оставляя россыпи блестящих камешков и ракушек, отступало мутными пенящимися ручейками. Играясь, возвращалось вновь.
– Эрика?
Море было слишком большим, чтобы материализовать его в Поле Чудес. Места хватало лишь на крохотное озеро за южной окраиной Города. Ледяное от бьющих ключей, прозрачное до самого дна. Мутное, заросшее камышами и ряской болотце. А то и вовсе пересохший ручей на дне оврага или родник посреди звенящей птичьими трелями (жаль, без самих птиц) рощи. Все зависело от настроения нелюдимой Роксаны, которой принадлежал этот участок.
– Эрика!
Девочка открыла глаза, не торопясь вылезать из-под одеяла. Наоборот, закуталась по самую макушку. Голос мамы звучал недовольно. Узнала, что Эрика лазила в барьер? Наверняка Пай-Пай выдал, хоть они и договорились никому не рассказывать.
– Просыпайся! Опоздаешь на Урок Памяти!
Девочка откинула одеяло. Вскочила. Как она могла забыть! Их класс идет к Хранителю!
Комната пустовала: мама заглянула и ушла. В открытое окно било знойное искусственное солнце. Похоже, за погодой нынче следил Константин, а он вечно норовил поддать жару. С другой стороны, лето гораздо лучше промозглой слякоти, окутывавшей Город вместе с дежурством Нины – та рассорилась со своим женихом, а страдали из-за ее любовных неурядиц почему-то все жители.